Ровно в двенадцать ночи зазвонил телефон, я недовольно
покосилась на дисплей и тяжело вздохнула: это будет долгий
день.
- Алло, - ответила, поняв, что переставать звонить он не
планирует.
- Привет, - услышала довольное Анькино, - как оно?
- Выкладывай уже поздравления, мне вставать рано, - проворчала
недовольно, а она замешкалась:
- Слушай, Вер, - я сразу напряглась, но не слишком, хотя уже в
тот момент стоило бы отключить телефон и забаррикадировать дверь, -
в общем, открывай.
- Чего открывать? Шампанское? - хохотнула, не понимая, к чему
она клонит.
- Нет, дорогая, - мяукнула в трубку Светлана, - дверь.
- О, Господи, - закатила глаза, тяжело поднимаясь из уютной
постели, и пошла в коридор в одной футболке, продолжая держать
трубку в руке.
- С днем новой жизни! - заорали подруги, едва я открыла дверь. Я
вздрогнула от неожиданности и шикнула на них, косясь на дверь
соседки напротив, очень строгой дамы преклонного возраста, не
терпящей нарушения тишины и спокойствия, ее, разумеется, сама-то
она может в три ночи начать петь песни на балконе.
- Ну задуй уже, - пробурчала Аня, держа в руках торт с цифрой
«0». Я покачала головой, выражая свое отношение к подобного рода
каламбурам, нехотя дунула и посторонилась, пропуская их в
квартиру.
Включила свет в прихожей и только после этого обратила внимание
на всю неуместность их прикида. На Ане было голубое платье сильно
выше колен, расшитое пайетками, а на Свете красное похожей длины,
да еще и с таким декольте, что проще было сразу идти в одном белье.
В довершении облика на обеих была полная боевая раскраска и
прически.
- Вы сразу с работы?— спросила между делом, а Света закатила
глаза. Впрочем, надо отметить, что на ней подобные наряды смотрятся
вполне гармонично и даже уместно. Она вполне могла появиться днем в
кафе в чем-то подобном, привлекая всеобщее внимание, но ни у одного
не повернулся бы язык назвать ее вульгарной. Вкупе с натуральными
черными волосами, всегда тщательно уложенными роскошными волнами,
огромными карими глазами с поволокой и чувственными губами, она
сражала наповал.
А вот Аня, неловко одёргивая подол, явно чувствовала себя не
совсем в своей тарелке. Мы работали вместе в одной школе и привыкли
к более демократичным нарядам. Она – учитель географии, а я
истории, обе довольно скромные по натуре, что, однако, не помешало
ей недавно в четвертый раз развестись, смертельно уставая от
каждого нового мужа быстрее, чем от предыдущего. На закономерный
вопрос «зачем ты продолжаешь?» она только пожимала плечами и,
подозреваю, сама не знала ответа.
- В общем, - деловито начала Света, передовик по части различных
глупостей, - мы подумали, и я решила, что пора нам тряхнуть
стариной.
Я поморщилась от упоминания о возрасте и покосилась на торт с
этим унылым нулем, которому забыли поставить в пару цифру
«три».
- Мне столько же, - заметив мой взгляд, заявила Аня, - и ничего,
как видишь, жива.
- Помалкивали бы, - нахмурилась Света, которая уже четыре года
подряд празднует двадцать восемь.
- Вы чего приперлись? - вздохнула и поставила чайник, а Света
его выключила и достала из пакета бутылку шампанского, в котором
явно была еще одна.
- Будем праздновать, разумеется, - и с хлопком открыла ее, тут
же отхлебнув из горла. Аня протянула руки, жадно присосавшись к
горлышку, скривилась и передала дальше, то есть мне.
- У меня завтра три урока и потом сами знаете что, - заметила с
упреком, но бутылку взяла, не обращая внимания на внутренний голос,
который вопил о самой большой стратегической ошибке, которую я в
данную минуту допускала.
- А еще у тебя сегодня день рождения, - взъелась Светка и взяла
вилку, вонзаясь в торт. Та самая ведьма, которая может есть что
угодно, когда угодно и в любых количествах и если и полнеет, то
только в тех местах, которые сейчас буквально вываливаются из
выреза платья.
