— Эй, собрала своё шмотьё и свалила отсюда, тут я всегда сижу, —
ударил по ушам визгливый неприятный голос.
Я подняла глаза от учебника. Незнакомая девушка смотрела на
меня, зло прищурив глаза. Ничего хорошего от такой ждать не
приходилось — стервозная вылизанная внешность говорила сама за
себя, как и её презрительный тон. Кукольная инста—девочка с
блестящей волной темных волос и таким ярким макияжем, какой я бы
себе даже на выпускной не стала делать. Постеснялась бы.
В аудиторию кроме неё впорхнули ещё несколько незнакомых
девушек, но уже попроще, а потом вошли, покачивая модными хаерами,
трое парней. Занятно, и как же их всех, таких красивых, занесло
сюда — на нашу скромную и не сильно интересную пару по
теоретической грамматике?
Пока я терялась в догадках, незнакомка уже начала психовать.
— Эй, моль, ты глухая? Вали, говорю.
Мне очень нравилась эта парта у окна. Там было светло и можно
было, когда я справлялась с заданиями раньше всех, смотреть на
улицу, где курили и смеялись старшекурсники.
Но ещё больше мне нравился мой душевный покой. Даже больше, чем
место у окна. Так что я молча сгребла свои вещи и пересела. Через
пять минут ко мне присоединилась Ленка, какая—то чересчур
возбужденная.
— Что это за делегация? — шепотом спросила я.
— Ты че, не знаешь? — презрительно фыркнула она. — Это же
регионоведы.
— Откуда они?
— Да тоже с нашего иняза. У нас с ними совместная пара.
— Они тоже первокурсники? — я с сомнением оглядела уверенных и
явно хорошо знакомых друг с другом ребят.
— С дуба рухнула? — закатила глаза Ленка, которая знала всех и
вся, даром что только пару недель тут училась. — Они на третьем. Да
блин, ты вообще что ли ничего, кроме учебников, не видишь? Эта же
та сама группа, в которой…
Я отвлеклась, машинально повернувшись на звук открывающейся
двери, и замерла. Меня словно с ног до головы окатило горячей
волной. В аудиторию вошел самый потрясающий парень, которого я
когда—либо в жизни видела. Высокий, хорошо сложенный, с небрежной
усмешкой на красиво очерченных губах. У него были очень правильные
черты лица, словно у Давида работы Микеланджело, и только ямочка на
подбородке разрушала идеальность, делая его, как ни странно, еще
более притягательным. Потому что мраморная статуя вызывала только
вежливое холодное восхищение, а этот парень будил во мне что—то
темное, горячее, от чего становилось одновременно и стыдно, и
хорошо.
Красавчик уверенно прошел к той парте, где сидела выгнавшая меня
девушка, и сел рядом с ней. Та моментально взвизгнула и повисла у
него на шее, а он с ленивой улыбкой шлепнул её по круглому заду.
Черт!
Я покраснела и захотела отвернуться, но не смогла, как будто он
меня приворожил. Просто сидела, как дурочка, и рассматривала его.
Из—под черной бейсболки, надетой козырьком назад, выбивались русые
пряди волос, а серые глаза — невероятно красивого сложного оттенка
— смотрели мягко и насмешливо. Модные кроссовки, футболка с
провокационной надписью, черный ободок серьги в ухе — я жадно
выхватывала эти детали внешности, но понимала, что дело вообще не в
них. Этот парень мог зайти сюда в лаптях, старом свитере и
дедушкиных роговых очках – ничего бы не изменилось. От него
исходила такая мощная энергетика, что устоять было невозможно.
Ленка выразительно откашлялась, и я наконец оторвалась от
созерцания красивого третьекурсника и, донельзя смущенная,
повернулась к одногруппнице. Ох, мы же о чем—то говорили.
— Эм, прости, ты сказала, — я напряглась, припоминая наш
разговор, — ты сказала, что это та самая
группа…
— Та самая группа, где учится Царь, — Ленка почему-то
усмехнулась.
— Царь? Кто это?
— Тот самый, на ком ты чуть дырку глазами не протерла, —
прошептала она и игриво пихнула меня локтем. — Кирилл Царев.
Красавчик, правда? Так бы и съела его.
