На рассвете центральные кварталы окружили солдаты в черной форме
СС. Пришлось два часа торчать, любуясь спектаклем. Эсэсовцы орали
на зевак, распугивали ранних прохожих, бряцали оружием, всем видом
корча из себя хозяев этого города. Обыскали несколько домов, вывели
двух напуганных мужчин с разбитыми лицами, и миловидную девку,
вроде задержали особо опасную банду, распространявшую
антигерманскую агитацию под видом запрещенных американских фильмов
и порно. Все проделали чисто, изящно, не оставляя следов. Увы,
утро, лучшее время для мусорщика Рудольфа Штольке, было бесцельно
потеряно из-за этих красавцев, со сдвоенной руной «зиг» на шевронах
и кевларовых шлемах.
Подъемник мусоровоза привычно загудел, переворачивая контейнер в
кузов. Начало мая великолепно: солнышко пригревало, птички
чирикали, рабочий день спорился. Немецкий Урал в это время года
наиболее приятен для проживания. Впереди жаркое, насмешливо
короткое лето, позволяющее перевести дух перед суровой,
убийственной, кажущейся бесконечной зимой, когда пар от дыхания
примерзает на морде, а снега наметает выше первого этажа. Рудольф
невольно передернулся, вспомнив как в минувшем феврале замерзли
бойцы охранного батальона. Патрулировали на снегоходе и заблудились
в пургу. Нашли их неделю назад. Вернее то немногое что осталось:
оружие, обрывки обмундирования, личные вещи. Лесное зверье даже
косточки растащило, брр. Проклятое место.
Последний контейнер опустошился и Руди затанцевал вокруг мусорки с
метлой и лопатой, насвистывая привязавшийся мотив модной песенки.
Время двенадцати нет, а основная работа закончена, осталось заехать
в Маленькую Баварию, элитный район городка. Там проблем с мусором
не бывает, всегда кристальная чистота. Это здесь, в рабочих
кварталах, нет, нет, да кто-нибудь умудрится вывернуть ведро мимо
бака, дело плёвое для местных обитателей далеких от чистоты крови и
расы. А Маленькая Бавария район исключительно для граждан Рейха, а
чтобы стать гражданином надо родиться немцем или заслужить это
высокое звание тяжелым трудом на благо Германии. Иного выхода
нет.
Рудольф прыгнул за руль и тяжелый МАН плавно тронулся с места. На
идеально прямых улицах, утопающих в зелени, ни души, все на работе,
Рейх не поощряет безделье, за подобные фокусы в кутузку сажают, в
компанию таких же неудачников и мышей. Большинство населения
Эккенталя, а это без малого десять тысяч человек, горбатятся на
местном медеплавильном комбинате, пыхтящим горьким дымом в тридцати
километрах от города. Две трети из них наемные рабочие со всех
концов Рейха, приехавшие в погоне за большими деньгами и льготами.
Работают в зауралье вахтовым методом, так экономически выгоднее,
чем создавать огромные города с раздутой инфраструктурой. Сколько
народа сменилось за эти годы? Кратковременные знакомства, друзья на
сезон, сотни лиц стершихся из памяти. Крикливые турки,
гостеприимные хорваты, спокойные прибалты, хвастливые, склочные
поляки. Однажды, года два назад приезжали даже испанцы, веселые,
чернявые ребята, вечно бренчащие на гитарах. А как они играли в
футбол! Надолго, правда, не задержались, чуть осень укусила за носы
легким морозцем, расторгли контракт и погрузились на поезд,
клятвенно обещая вернуться. Обманули конечно. Остальная треть
жителей Эккенталя - унтертаны, такие как сам Рудольф, потомки диких
племен, населявших эту суровую землю до прихода третьего рейха. Не
граждане, второй сорт. Подданные, с массой обязанностей и минимумом
прав. Скамейки для унтертанов, автобусы для унтертанов, магазины
для унтертанов. Не вздумай перепутать, знай свое место. Не
нравится, выметайся. Немцы, пришедшие в середине прошлого века на
эти первобытные территории, построили города, разведали полезные
ископаемые, проложили дороги сквозь бескрайние леса, болота и
вечную мерзлоту. Немцы великодушно позволили местным аборигенам
жить рядом с собой, и выбирать между европейскими ценностями и
азиатской безнравственностью. Аборигенов и сейчас достаточно в
окрестной тайге, те, кто поумнее пришли работать на Рейх, а
остальные, закоренелые в варварстве и дикости продолжали жить
по-звериному. Их просто не замечают, Германия не может быть
одинаково благосклонна ко всем. Тем более большинство коренного
населения – унтерменши, неполноценные, гремучая смесь рас и
народов, неспособная к самоорганизации. Им не нужна цивилизация и
культура, они привыкли ютиться в своих убогих, деревянных домишках,
пить водку и плодиться без всяких ограничений.
