Невеста леса и проклятое дитя

На границе леса появился мужчина, сделал шаг и замер, всматриваясь в очертания деревни на другом берегу реки. По пологому склону была вытоптана дорожка к воде, и вот на ней, наконец-то, появилась она. Девушка легко сбегала вниз, придерживая подол длинной юбки, огненно-рыжая коса плясала за спиной, то показываясь, то пропадая.

Мужчина помнил, как она пахнет, её ласковые руки и решительный взгляд. Помнил так, словно только вчера прижимал к себе, но с того момента успел заново вырасти его лес, что сейчас шумел высокими кронами за спиной, успели смениться не то что года, столетия.

— Она уже в том возрасте, и скоро поедет на шабаш. — из камышей послышался журчащий голосок. — Ты не думал ее остановить? Уберечь от всего, что ее ждет?

— Нет, — коротко ответил мужчина, и, так же всматриваясь в даль, продолжил. — Она просила помочь ей пойти по тому пути, не отступаясь.

Он сделал ещё один шаг навстречу, широко раскинул руки, вздохнул и рассыпался в воздухе миллионами искр, растворился в каждой частичке своего леса. А в следующее мгновение обратился черным вороном.

Ну ничего. Осталось подождать немного, и Лиса его снова узнает…

Солнце уже поднялось высоко над головой, нещадно припекая, а Ли́са всё не могла принять решение. Она смотрела на густой высокий лес по ту сторону воды. Жуткий, тёмный, проклятый. На узком берегу перед ним и должны были расти так нужные ей травы. Речка неширокая, её воды не спешат, так что переплыть её будет несложно даже не такой умелой Ли́се.

Но плыть на запрещённую территорию рискованно. До того берега она могла и не добраться.

Ли́са всё теребила рыжую длинную косу и смотрела на лес. Он что-то рассказывал далёким шёпотом густых крон, а Ли́са слушала и не верилось ей, что он может творить зло.

Но Лес мог. И творил. Сейчас уже не то, что в былые времена, да память о них ещё не утихла.

Но выбор был столь невелик, что Ли́са всё-таки решилась. Она подошла к лодке, в тихую позаимствованной у односельчан, самой старенькой, да залатанной, какую не жаль оставить вместе со своим бездыханных телом на том берегу.

Ли́са поправила сумку и больше на удачу, чем для надёжности, проверила свой кинжал, что всегда был при ней. Закинула за спину косу с вплетённой в неё простой серенькой тесьмой. Яркими лентами, о которых она так мечтала в свои пятнадцать, ей не довелось украсить волосы, как не получится и сменить одну девичью косу на две. Не положено ведьмам ни в невестах ходить, ни свадьбу играть. Законы в их жизни очень строги. И Ли́са собиралась нарушить один из них, самый на её взгляд странный – не ходить в лес, в который и так невозможно зайти. Ну не глупость ли? Только бы никто об этом не узнал, иначе не сносить ей головы.

Несмотря на жаркий день, вода в реке была уже по-августовски холодная. Мурашки побежали по стройным ногам. Ли́са какое-то время ещё помедлила. Так и стояла в воде, подставив румяное веснушчатое лицо солнышку, одной рукой придерживала длинную серую юбку, вторую положила привычным движением на рукоять изогнутого кинжала.

Погода была безветренная, так что лодка слушалась каждого неуверенного движения весел и плавно пересекала реку.

И вот вёсла задели илистое дно, а лодка носом уперлась в берег. Сердце Ли́сы забилось чаще, но пока что не было никаких признаков сна-проклятия. Это обстоятельство и радовало, и настораживало одновременно.

Из зарослей камыша послышался тихий всплеск. Это мог быть кто угодно: птица, рыба, лягушка. Но Лисино ведьмино чутье подсказало, что на неё смотрит нечто неживое. Она повернулась и встретилась взглядом с глубокими, голубыми, как само небо, глазами. Да такими огромными, что, казалось, занимают половину полупрозрачного, сияющего на солнце, лица, черты которого сгладились, как галька от быстрого течения.