Мелисса
- Ай! Вы что делаете?
Я с ужасом посмотрела на то, как на моем запястье под кожей
раскрывается рисунок бутона дикого шиповника.
Что за чертовщина? Как такое вообще возможно? Фокус что ли
такой? Потому что в магию я, уж простите не верю, тем более в
такую, после которой пора уже идти на прием к коллеге.
Казалось бы, вот только проверяла фонариком глаза шизофреника в
острой фазе, как тот извернулся, выпутал руку из ремней и умудрился
обжечь меня тонким цилиндрическим предметом с рунами на конце.
- О… Вот истинный лепесток для Князя! Северен наконец-то нашел
тебя! – он точно в экстазе закатил маленькие поросячьи глазки и
вскинул длинный, крючковатый нос.
- Послушайте, Северен, что за гадостью вы в меня ткнули?
За несколько месяцев работы в психиатрической лечебнице я
повидала много чудиков, но такого! До отвратительности достоверного
психопата вижу впервые.
- Это, о прекрасный Лепесток, метка, о которой мечтает каждая
девственница любого королевства! – заунывно взвыл убогий. – Цветок
спрячется под твоей луноликой кожей, а когда Великий Темный Князь
проведет с тобой ночь, тогда он и проявится на свет божий…
Да этот псих явно фэнтези перечитал, вот и поехал кукушкой.
- А если со мной проведет ночь… другой… кхм, мужчи… князь, не
Темный, а Светлый скажем? – знаю-знаю, плохо — не профессионально
шутить над убогим, но этот больной ткнул в меня непонятной хренью,
и я очень надеюсь, что не подцепила от нее какую-нибудь заразу.
Хотя бутон шиповника пропал, словно растворился на коже. Хм...
Точно фокус! Существуют же исчезающие чернила. Наверняка и эта
штука из какого-нибудь детского набора "Стань волшебником и удиви
друзей".
- Как Светлый?! – между тем ужаснулся мужичок. - Тебе нельзя с
другим! Лучше с демонами, чем со Светлыми! А ты – лепесток для
Темного Князя, Владыки Великого Тармаона, ты не можешь отдать свою
девственность другому! Иначе Северену головы не сносить!
За тонким мутным стеклом приемной послышались женские визги и
возня медбратьев. Еще одну буйную привезли что ли?
- Этот долбанный Северен у вас?! – орал истеричный женский
голос. - Я убью его! Что за уродство он поставил мне на
запястье?!
- Мелисс, - в дверку заглянул дородный санитар, там звезду
привезли.
Звезду? Час от часу не легче…
- Морскую или инопланетную? – сегодня из меня ведро сарказма
выльется, не меньше.
- Если бы, - хмыкнул парень в белом халате. - Настоящую,
эстрадную! Аделина — певичка-звездулька начинающая. Слушаешь
такую?
- Упаси господь… - потянулась я перекреститься.
- А-а-а эта та убогая дева! Порченный товар, завядший лепесток,
прогнившая ветвь! - взвыл вдруг притихший до этого Северен. – Не
девственна она! Не достойна постели Великого Владыки. Ошибся
Северен, едва ли не обрек княжество на верную погибель!
- Ты и ее этой хренью ткнул? – задумчиво протянула я. - Марат,
давай-ка Звезду осмотрим. Похоже у нас тут массовый психоз…
- Дура! Ты чем меня накачала?! – орала певичка так, словно не
гнусавила свои популярные песенки, обработанным автотюном голосом,
а пела в опере как минимум.
Я бы и сама кричала, конечно, от страха, потому что еще пять минут
назад мы были в приемном покое психиатрического отделения, как
вдруг обе потеряли сознание и очнулись уже тут, на грязном вонючем
полу клетки, где жались друг к дружке трое женщин в грязных
оборванных тряпках.
- Сама дура! – огрызнулась я на певичку. - Я тебе успокоительного
вколола, чтобы не буянила. Если бы психотропное ввела, то не
пребывала бы сейчас в твоих галлюцинациях! Но я тоже здесь! В этой
вонючей клетке!
