За несколько месяцев до основных
событий
«Ну и где в этом прекрасном заведении курят?» – думал Георгий,
идя по длинному коридору, слегка покачиваясь.
В самом помещении ресторана, ясно, запрещено. Закон есть закон,
на улице тоже настоятельно не рекомендовали, а где прикажете?
Должен быть чёрный ход, туда ноги и несли.
Из банкетного зала гремела громкая, позитивная музыка,
разносился чрезмерно бодрый голос ведущего. Шёл примерно сто пятый
по счёту конкурс, которые время от времени перемешивались с
танцевальными блоками, становившимися всё развязней и разухабистей.
Корпоратив в честь наступающего нового года плавно подходил к
завершению.
Георгий свернул в какой-то закоулок, уставился на приоткрытую
дверь, в которую медленно залетал снег, светящийся в свете уличного
фонаря. Так вот какой ты, свет в конце туннеля.
– Ой, девочки, – услышал откуда-то сбоку незнакомый женский
голос. Не удивительно, что незнакомый, в клинике больше полутора
тысяч человек работает, большинство из них – женщины. – Георгий
Давидович – такой лапочка.
Конечно, лапочка, мысленно согласился Георгий, милый, как сотня
карликовых кроликов, разрешаю почесать себя за ушком.
– Видела бы ты его на рабочем месте, пыл бы поубавила, – ответил
другой женский голос, более взрослый.
Этот голос Георгий узнал. Старшая операционная сестра, Галина
Эдуардовна – его надежда, опора, мать-настоятельница и живительных
пинков выдавательница в одном лице, где-то глубоко в душе
обожаемом.
– Нам же с ним не работать, – загоготали сразу несколько девиц,
пьяно фыркая.
– Замутить бы с таким… – кто-то мечтательно протянул. – Роман
красивый, как в кино!
– А я бы и без романа дала, – хрипло ответили ей. – Вот прямо
здесь и дала бы… мужика охота, сил нет.
– Никакой в тебе романтики.
– Для романтики у меня муж есть, мне бы потрахаться.
– Ой, дуры-девки! – чертыхнулась Галина Эдуардовна. – Женат ваш
Георгий Давидович, женат, так что оставьте свои влажные мечты для
кого-нибудь другого. За пятым столиком, говорят, системные
администраторы сидят.
По узкому коридору разнёсся дружный женский переливающийся
хохот, Георгий усмехнулся в унисон девицам. Может где-то
IT-специалистам почёт и уважение, но конкуренцию пластическим
хирургам, особенно в лице Сабурова Георгия Давидовича, они
составить не в состоянии.
– Жена не стенка, подвинется, – пропел кто-то. – И вообще,
говорят, она гражданская.
– Подвинешь такую, – ответил голос, который до этого молчал. –
Она ко мне на процедуры несколько раз приходила. Королева, не
меньше. Всё, как надо там, не подкопаешься, особенно сабли вместо
зубов.
– Плевать! – засмеялась та, что хотела трахаться. – Мне бы…
– Слышали мы, слышали, – дружно, со смехом ответили ей.
Вот как тут половозрелому мужчине, которого природа не обделила
темпераментом, не почувствовать себя сказочным царём Салтаном, не
ворваться к девицам, не потребовать родить себя богатыря? Впрочем,
с богатырём Георгий погорячился, нужно меньше пить, чтобы глупости
в голову не лезли.
Покачнувшись, он продолжил путь к двери, шаря по карманам в
поисках айкоса и стиков. Давно пора кончать с этой привычкой, и с
«женой гражданской» тоже надо кончать, задрало и то, и это.
Вышел на улицу, вздрогнул от морозца, краем сознания подумал,
что нужно было накинуть пиджак, зря, что ли, вырядился как
напыщенный индюк. Рубашка, запонки, костюм итальянского бренда за
приличную сумму, неизвестно для чего купленный. «Жена» настояла…
точно, вспомнил.
Кстати, по поводу «жены»... Григорий достал телефон, пробежался
по сообщениям абонента с именем Кристина, пестреющим
восклицательными знаками, негативными смайликами и матом. И тебя с
наступающим, «любимая».
Непереводимая игра слов с требованием оплатить виллу на Бали ещё
на месяц, на которую Георгий ответил коротким: «С хера ли?»
