Я шла к нему с твёрдым намерением убедить не увольнять Даню.
Вернее, Даню уже уволили. А я хотела попросить взять его обратно на
работу. Почему-то вдруг решила, что меня выслушают и помогут как-то
разрешить ситуацию. Всё-таки Даня на него усердно работал вот уже
два года. Да, немного напортачил, но не увольнять же из-за
этого.
В мыслях я уже составляла план, что и как буду объяснять Михаилу
Николаевичу. Он обязательно меня выслушает. Моя уверенность
основывалась на одном простом факте – Михаил Николаевич без лишних
вопросов взял к себе Даню работать автомехаником. До него все, к
кому обращался мой Даня – отказывали.
Еще вчера мы были детдомовской ребятней, а уже сегодня семейной
парой жили в коммунальной квартире. Я училась на втором курсе
исторического факультета. Даня свои экзамены завалил, поэтому пошел
работать. Мало кто хотел брать к себе в штат такого работника, хотя
у Дани золотые руки. Моей стипендии едва ли хватало, поэтому ему
пришлось согласиться работать на местного авторитета. Этим
авторитетом и был Михаил Николаевич по кличке Барон. Многие знают,
что он детдомовских к себе на работу берет. Пришлось рискнуть.
Я этого Барона мельком видела, когда приходила с Даней.
Здоровенный такой мужик в сером костюме. Темная короткая стрижка.
Тяжелый взгляд, чем-то напоминающий взгляд волка. Ручищи огромные с
толстыми золотыми часами. В общем жутковатый тип. Но платил он
исправно и на пустом месте не придирался. А тут раз и уволил без
каких-либо объяснений.
Я несколько дней пыталась у Дани выпытать причину, по которой
его уволили, но любимый упорно молчал. Долго не думая, я решила
попробовать сама разрешить ситуацию. Сразу же после университета я
отправилась в офис к Михаилу Николаевичу. Может, хотя бы он скажет,
почему уволил Даню. Всё-таки однажды этот мужчина нам помог, может
быть, и в этот раз не откажет.
В детдоме я слышала, что Барон и сам сиротой вырос, вот поэтому
«своим» и помогает. Вообще всякие сплетни ходили об этом человеке,
но я особо в них никогда не вникала. Знаю, что бандит, знаю, что
жестокий и многие его в городе боятся. Но своих никогда не обидит и
если хорошо попросить о помощи, то обязательно поможет.
Кутаясь в тоненькую осеннюю курточку, я быстро шагала по
тротуару, старательно обходя лужи. В этом году осень выдалась
ранняя и жутко дождливая. Сырой холодный ветер больно обжигал
пальцы, поэтому я старалась их держать в карманах, но это не очень
помогало. Мне вообще очень трудно согреться. Даня вечно меня
ледышкой зовёт, когда я к нему холодными ногами под одеялом
прикасаюсь. Ворчит, что я у него тепло отбираю.
Когда я попала в офис, секретарь мне сказала, что Михаила
Николаевича на месте еще нет. Конечно, такая новость совершенно
меня не обрадовала. Но тут же секретарь заверила, что можно
подождать. Я отказываться не стала. Мне предложили присесть и даже
принесли чашку горячего ароматного чая.
Сидя в удобном мягком кресле, я нервно потирала свои окоченевшие
пальцы и продолжала мысленно репетировать свою речь. Скажу всё, как
на духу, а там Барон пусть уже решает, что со мной делать. Пальцы
никак не желали согреваться, поэтому я взяла горячую чашку в руки и
облегченно выдохнула, ощутив приятное тепло. Оно плавно проникло ко
мне под кожу, помогая прогнать дрожь, вызванную промозглой
сентябрьской погодой.
Страх отсутствовал. Я ни секунды не сомневалась в том, что
Михаил Николаевич согласится меня выслушать. Был бы он таким
страшным и плохим, то вряд ли вообще кому-либо помогал. Глотнув
немного чаю, я тихо выдохнула. Наконец-то удалось хотя бы немного
согреться.
Секретарь сидела за письменным столом и постоянно кого-то
обзванивала, напоминая о запланированных встречах. Внезапно запищал
лифт и через несколько секунд его створки распахнулись, впуская в
холл двух мужчин. Оба довольно высокие. Один с колючим взглядом
больших черных глаз. Лицо немного вытянутое, губы тонкие. Широкий
уродливый шрам глубокой отметиной пересекал лицо от левой брови к
правому уголку рта. Даже страшно было подумать, откуда этот шрам на
лице у мужчины. Но явно, что физической боли он в свое время принес
немало.
