Девушка, в которую влюблены тысячи зрителей не смотрит в
объектив. Прямо сейчас для неё существует только один человек, и он
держит её за руки и вот-вот произнесёт слова, после которых жизнь
той звёздной красавицы с экрана больше не будет прежней.
На что я рассчитывала, когда надевала подвенечное платье для
финала отбора невест? Обычное дело, перед последним эпизодом
популярного телешоу двух конкурсанток показывают в самый
волнительный момент. Примерка наряда, визит к стилисту, фотосессия.
Мне не пришлось играть волнение и радостное предвкушение на камеру,
я была честна с поклонниками. Те чувства не были прописаны
сценаристами, я проживала их и до сих пор проживаю, пересматривая
записи моего последнего сезона в роли подставной невесты.
Самая обычная работа. Идеальная для таких, как я. Нас зовут
безликими, хотя раньше в обиходе было другое название: Валай Клао.
Сути не меняет и означает то же самое. Без лица. Вот только звучит
иначе, не так унизительно. Хотя, наверно, мне это только кажется. Я
не помню своей настоящей внешности, с самого раннего возраста могу
изменять форму носа, скул, цвет глаз и волос. Даже старухой
прикинусь, если понадобиться. Ужасный дар. Он сделал меня
невольницей отвратительных людей, которые с удовольствием примеряли
мне не только наряды для реалити-шоу, но и чужие личности, пока
однажды я не потерялась в них и не влюбилась в того, в кого
влюбляться нельзя — в человека, который вот-вот разобьёт девушке в
белоснежном платье сердце. Налтар из дома Реонван, последний
потомок древней семьи. Он будет говорить долго и путано. В его
голубых глазах появится столько сожаления, что оно утопит меня.
— Прости, но ты выбываешь.
Выключаю экран и прижимаю колени к груди. Зачем я пересматриваю
это? Всякий раз надеюсь уловить в его голосе другие нотки.
Воображаю, что там за слепящими рампами притаились наёмные убийцы,
держащие меня на прицеле. Они вынудили Налтара отказать.
За прошедшие два года я успела нафантазировать сотни самых
невозможных историй, которые оправдывали ту душераздирающую сцену,
заставившую поклонников шоу плакать вместе со мной.
Распорядитель Джет Лоулесс был доволен мной. Хвалил за
натуральные слёзы и превосходную игру, а я кивала и изучала его
расшитый золотом камзол, следила за когтями неистово стучащими по
планшету. В тот момент он сверялся с моим графиком, постоянно
поправляя очки в тонкой оправе. Кончик его хвоста подрагивал в такт
беззаботному притопыванию. Джет сдвигал время, чтобы выкроить
полтора часа для идиотского ток-шоу, где сердобольная ведущая
начнёт выворачивать мою душу наизнанку, давить на мозоли в угоду
публике, которая ждёт моих слёз, как хищник, почувствовавший кровь.
Теперь им мало. Они хотят ещё. На большом экране прокручивали бы
самые красивые моменты со мной и Налтаром. Гости в студии бы
вздыхали, а ведущая заставила бы меня рассказать, о чём я
мечтала.
Но я не хотела, чтобы кто-то копался во мне. Не хотела
превращать мою боль и безответную любовь в достояние
общественности.
Решение родилось само собой. Простое и опрометчивое.
— Джет, я бы отдохнула сегодня. Можно? — щурила глаза и тёрла
виски, изображая сильную головную боль.
— Да, крошка. Ты заслужила, — промурлыкал Джет и подарил мне
дежурное объятье, от которого мгновенно захотелось сжаться и
забиться в тёмный угол. — Наберись сил перед завтрашним эфиром. Ты
молодец, в этот раз выложилась на все сто. Даже меня убедила! Не
знай я тебя, подумал бы, что ты реально влюбилась в нашего
принца.
Плохо ты меня знал, Джет.
Он был так занят подсчётом прибыли и свалившимся на него
огромным рейтингом, что не уследил, как я сняла все деньги со
своего счёта и исчезла.
