Ну и куда я вляпалась в этот раз?
Правду сказала крестная, что я без приключений на свою пятую точку
не могу и дня прожить. Как отчебучу что-нибудь, а потом хлебаю...
Ложкой... Большой…
Я попыталась рассмотреть, где
нахожусь. Над головой синее-синее небо, парочка белоснежных облаков
слишком быстро проплыли. Я даже не успела пофантазировать, на что
они похожи.
Нашла время фантазировать! Закрыла
глаза, прислушалась. Да, подо мной странное гудение, а сама я
словно плыву по воздуху.
О Улий! Что это? Снова открыла
глаза. С закрытыми как-то не очень комфортно плыть.
Попробовала повернуть голову вправо,
влево. Не получилось.
Скосила глаза вбок, на звук шагов.
Ага. Точно. Шаги. Снова ничего не увидела.
— Будешь пытаться так смотреть,
окосеешь, — услышала я приятный мужской голос.
Что за... Мурашки побежали от
макушки к пяткам и обратно, но пошевелить пальцами на руках и ногах
не получилось.
“Меня что, спеленали, словно
новорожденного? — От негодования мурашки заметались быстрее. — И
вообще, мне это снится или случилось наяву?" — не могла я никак
понять.
Что со мной случилось?!
"Вспоминай, Арелла, пышка тебя дери!" — приказала себе я.
Солнце уже взошло и рассветные
лучи настойчиво проникали в мое убежище. Я попыталась подняться,
оперевшись на руку, и не смогла. Ногу прострелило так сильно, что я
зажмурилась от боли и прослезилась.
Кажется, я повредила ногу. И что
теперь делать? Возвращаться домой?
Я закрыла глаза и постаралась
дышать спокойно. И, наверное, провалилась в следующий сон.
Когда я открыла глаза, то не сразу
поняла, что со мной происходит. Я будто парила в воздухе.
Нет, не так. Я плыла, лежа на
воздушной подушке.
Смущал только странный звук под моим
телом. Странное гудение, словно я на лугу, где летают пчелы и
шмели. Причем, в большом количестве.
Такой звук я слышала, когда мы с
братьями ходили в лес за диким медом. Братья выгоняли дымом пчел, а
я собирала мед.
“О Улий! Куда я попала! И что со
мной будет? — испугалась я и тут же приказала себе. — Без паники,
Арелла, главное, не показывать свой страх! Смелому — медовые пышки,
а трусу — еловые шишки, — вспомнилась любимая отцовская поговорка.
— О Улий, о чем я думаю? А вдруг это какой-нибудь
извращенец-людоед? Но… — остановила я свою буйную фантазию, — у
него довольно приятный голос”.
Сквозь навязчивое жужжание слышались
уверенные мужские шаги.
Наконец почувствовала, что могу
шевелиться и тут же с большим трудом повернула голову на голос, я
увидела лишь спину, шагавшего впереди. Широкую, крепкую, мужскую
спину под тонкой батистовой рубашкой. Между прочим, сшитой из
дорогой ткани и довольно качественно.
Уж качество одежды я определяла
сразу, на глазок.
В самом деле, швея я или не
швея?
— Ну если вы меня не освободите от
своей магии, то, возможно, и окосею, и мой отец вам за это спасибо
не скажет, — с вызовом произнесла я, радуясь, что язык тоже
способен шевелиться.
— Сомневаюсь, что твой отец знает,
где ты сейчас находишься, и что с тобой происходит, и, вообще, не
уверен, что у тебя имеется семья, — ответил незнакомец, волнуя меня
бархатными нотками в голосе.
— С чего это такие мысли? Есть у
меня семья, и отец есть, а еще братья, гвардейцы, между прочим, —
не моргнув глазом, соврала я.
— Даже гвардейцы? Ничего себе! Из
какого семейства твои братья, не подскажешь? Удалец?
“Упс, кажется, меня приняли не за
того или, правильнее сказать, не за ту!”
Разубеждать незнакомца, что я не
удалец, а, скорее, удалица, не стала. Это станет и так понятно, как
только я сниму шляпу. Надеюсь, что до этого, конечно, не дойдет. Но
кто знает. В моих интересах хоть немного потянуть время.
Я снова попыталась пошевелить
руками. Получилось. Рискнула поколыхать в воздухе ногами. Лучше бы
я этого не делала.
