Земля с наступлением тёплых весенних дней быстро избавлялась от своего белого одеяла. И вскоре небольшие ручьи превратились в широкие реки быстро таявшего снега. На заливных лугах обосновались овсянки, многочисленные утки и гуси. А под окнами Княжеского замка весёлым хороводом закружились стрижи и ласточки. В это время из Тирсуса со срочным донесением к повелителю прибыл гонец. Князь Драгомир сообщал, что из дальнего похода победоносно возвращается Сула Гарум. Его армия, поредевшая больше чем на половину, с тысячами пленённых Кельтуков, с множеством подвод наполненных всяческим добром и тысячами освобождённых из неволи Рустонов, благополучно переправившись через Весу, медленно движется в сторону города. В связи с этим, Князь ждёт дальнейших распоряжений от повелителя. Норман, находясь при этом в супружеских покоях, прочитал пергамент вслух, довольно улыбнулся, и коротко, вымолвил:
– Сумел, таки, уберечь своё войско Гарум! Но главного, я всё же достиг. Теперь оно не столь опасно!
– Так ты не ради освобождения наших пленников послал его к Кельтукам?
Наивно поинтересовалась у мужа Лира. На что, повелитель, нежно поцеловав её в щёку, витиевато ответил:
– И ради этого тоже, любимая!
Тут же изменив тему разговора.
– Ты прости меня, дорогая, но я должен вновь оставить тебя на несколько недель в одиночестве. Хотя, конечно, если ты пожелаешь, можешь отправиться в Тирсус со мной.
– Нет! Нет! Любимый! Отправляйся один! Я не могу оставить надолго своего воспитанника без присмотра. Он перестаёт кушать, когда меня нет рядом.
Отозвалась на предложение мужа Княгиня. А Норман, взяв супругу осторожно за плечи, серьёзно промолвил:
– Ты возишься с ним, словно с ребёнком. Не забывай, что это медведь. Будь осторожнее. Хищник, это не зайчонок, к которому можно относиться играючи!
– Не волнуйся за меня, дорогой. Я прекрасно помню об этом!
Успокоила его Лира. И повелитель, недовольно качнув головой, всё же уступил жене, в полголоса, сказав:
– Хорошо! Я уезжаю завтра утром. Так что, пойду, отдам некоторые распоряжения слугам!
И развернувшись, вышел из супружеских покоев.
Норман, в окружении многочисленной охраны, остановившись в Ларсусе всего на один день, не смотря на просьбы Зинала погостить в его замке подольше, спешно продолжил свой путь к Тирсусу. Ему не терпелось увидеть Сулу Гарума с вывезенным из Кельтукии добром и, конечно же, пленённым вождём этого воинственного народа, Тисо. И спустя четыре дня Колиций, подъехав к карете в которой ехал повелитель, доложил ему, что впереди огромное скопление людей и повозок. Норман сразу понял, что Драгомир, без его разрешения не решился впустить Гарума в город.
– Молодец, Князь!
Отметил про себя повелитель. Однако вслух вымолвил:
– Пошли кого-нибудь вперёд. Пусть разыщут Сулу Нирунов. Его шатёр будет где-то поблизости. В Тирсус поедем после того, как поговорю с Гарумом.
– Слушаюсь, повелитель!
Склонив голову, услужливо протянул слуга. Тотчас остановив эскорт хозяина, и отправив воинов на поиски шатра Сулы. Особенно долго ждать их возвращения не пришлось. Ещё не стемнело, как у экипажа повелителя вновь остановил своего рысака начальник его охраны. Бодро отрапортовав:
– Мой повелитель, шатёр Гарума находится вблизи города. К полуночи будем там.
– Надо было сразу ехать в крепость! Ну, да ладно! Поехали!
Буркнул недовольно из окна Норман, усаживаясь удобнее на мягкие сидения. А в середине ночи, как и предполагал слуга, карета, поскрипывая на глинистых ухабах, подкатила к высокому, круглому шатру, в котором ожидал своей участи победитель Кельтуков. Надевая на ходу разноцветный длинный халат, он выскочил из него, только что узнав о прибытии повелителя. И лишь Колиций открыл дверцы экипажа, Гарум, раболепно завалился перед Норманом на колени, уткнувшись лицом в оттаявшую после морозов землю. Тот снисходительно посмотрел на Сулу сверху вниз и великодушно произнёс:
