Пациенты делятся на две категории: одни
считают, будто хирурги – это обычные люди, только со скальпелем.
Мастаки вроде столяров или швей. Иные принимают их за богов. Но
ошибаются и те и другие. Помните, коллеги: вы первые после лорда
Солнце. Он распоряжается судьбами, а хирурги жизнями.
Из лекции по предмету «Общая хирургия».
Заметки на полях тетради
Глава первая
Здоровых людей нет! Но есть не
дообследованные пациенты
Вот чего в два часа ночи не хватает для счастья? Жёсткой как
доска кушетки, накрытой давно нестираной простыней, и хлипкой
ширмочки, отгораживающей от всего. Рухнешь плашмя, пристроишь
гудящие от усталости руки под тощей подушкой, закроешь глаза – и
спать, спать, спать... И чтобы снилось что-нибудь хорошее.
Например, ничего: темнота, пустота, тишина. Такое вот
оно настоящее счастье на седьмой час дежурства в приёмном
отделении, будь всё неладно.
Но недаром же философы твердят: "Ощущение счастья скоротечно!".
Правильно, нечего расслабляться, привыкнешь ещё. Как потом мириться
с суровой правдой жизни?
– Доктор Кассел, – за плечо трясли настойчиво, со знанием дела.
Сразу чувствовалась практика: говорить надо негромко, но вкрадчиво,
постоянно повторяя «доктор». И не прекращать трясти. А то врачи по
ночам как опоссумы. Тоже любят мёртвыми прикидываться. – Доктор
Кассел, вас в приёмник вызывают.
– Найдите Рейгера, – буркнула Дира в подушку.
Просто так буркнула, для порядка. Ясно же, что не отстанут, раз
уж будить решились.
– Доктор Рейгер на операции и доктор Шеллер занят, –
профессионально-извиняющимся тоном отрапортовала сестра.
Читай: «Я, конечно, всё понимаю, и мне тебя даже жалко. Местами.
Но деваться некуда, дорогуша. Поднимай свою пятую точку и неси её в
приёмный покой. А если б ты не наорала с утра, то я, может, ещё
минут пять поспать дала».
– Что там? – сдалась Кассел садясь.
Сколько не три лицо, а муть перед глазами никуда деваться не
желает. Умыться бы, да воду ещё до обеда отключили – водяные засор
устраняют. А поскольку главврач, многоуважаемый доктор Зубер, им
перед праздником Весеннего Равноденствия премию зажал, то в
ближайшие двое суток воды можно не ждать. А умываться
дистиллированной всё равно, что бумагой физиономию протирать –
эффект тот же.
– Массовая травма, – мило улыбаясь ротиком, подведённым
карамельно-розовым, сообщила Микка.
Ну, точно, а кто ещё? Наверняка в орлянку разыгрывали, кому
будить идти. Не любят её медсёстры, ой не любят. Недаром же
прозвищем Доктор С наградили. Хорошая кличка, многофункциональная.
Каждый расшифровывает в меру своей фантазии и озлобленности: Доктор
Стерва, Доктор Сволочь. Даже Селёдка, но это уже от мужиков.
– Иду, – кивнула Дира, ногой нашаривая под кушеткой мягкие
тапочки, сгребая рассыпавшиеся волосы в узел.
Мистики утверждали, что к созданию Вселенной руки трое близнецов
приложили. Но Кассел была глубоко убеждена: дева Ночь и её светлый
братец лорд День никакого отношения к этому делу не имели. А вот
Хаос от души повеселился и, вероятно, его вечеринка до сих пор не
закончилась. В доказательствах теория не нуждалась. Чтобы убедиться
в её правоте, достаточно заглянуть в приёмный покой Больницы
Экстренной Магической и Традиционной Помощи часа в два ночи. Как
раз тогда, когда мир не то чтобы с ума сходит, но в адекватности
его возникают серьёзные сомнения.
Холл, выложенный кафелем, как коробочка бархатом, напоминал
вокзал во время прибытия экспресса. Ну, или бал в больнице для
умалишённых. Зелёные и красные огни распределителей над раздвижными
стеклянными дверьми мигали в несинхронном ритме, от которого даже у
здорового человека немедленно начиналась аритмия. Цветные розблески
отражались от белых стен, пола, потолка. Мельтешили, рождая тени
даже там, где их нет и быть не может – всё заливал безжалостный
белый свет бестеневых драконовых ламп.
