– А я сказал, ты выйдешь за Ноэ!
– Не выйду! – рявкнула Ора, от
переизбытка чувств хлестнув себя перчатками по бедру. – Я скорее
утоплюсь!
– Топись, – разрешил нежный родитель.
– Только сначала свадьба. Я своё слово сказал!
Чтобы до дочери побыстрее
окончательность дошла, отец не только голос повысил, но и кулаком
по столешнице саданул. Мебель выдержала, потому как была не
какой-то там новомодной штучкой на гнутых золочёных ножках, а
настоящим столом – массивным, потемневшим от времени почти до
черноты, с резьбой по углам, такой грубой, будто мастер вместо
резака топором орудовал. Впрочем, в доме атьера[1] Роена вся
обстановка отличалась кондовостью, посконостью и истиной старинной.
Но верность традициям и наследию предков тут ни при чём. Просто в
Доме Холодной Росы уже пару поколений с финансами было совсем худо.
Правда, в последнее время положение улучшилось, ведь и ребёнку
известно: нет денег – нет проблем.
– Коли тебе так приспичило, сам и
женись на своём Ноэ, а меня оставь в покое! – Ора скрутила ни в чём
не повинные перчатки в кулаке так, что изношенная кожа скрипнула.
От желания швырнуть в папеньку чем-нибудь тяжёлым ладони аж
чесались. Но нельзя, за такие выходки и оплеуху можно заработать. А
ещё очень хотелось ногой топнуть, только и этого нельзя – не
солидно. – Если хочешь знать, замужество в мои планы вообще не
входит. Я собираюсь закончить учёбу и…
– В самый раз! – весенним медведем
заревел отец. – Вот прямо сейчас! То есть немедленно! То есть
навсегда, на веки вечные! – Он снова шибанул по столу. – Уже
закончила. А теперь готовься к свадьбе.
– Да ни за что, не уговоришь!
– И стараться не стану, – неожиданно
успокоился Тан, откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы поверх
немалого живота. – Надо будет, так суну в мешок и сам до алтаря
доволоку. А там пусть с тобой муж разбирается.
– Я тебе не овца!
– Точно, – не стал спорить отец,
яростно поскрёб чёрную, давно не чёсанную разбойничью бороду. – С
овцы хоть шерсти настрижёшь, а с тебя одни убытки. Слушай сюда,
доченька. Я сказал, прикуси язык и слушай! – снова прикрикнул
папенька и Ора послушно закрыла рот. Когда атьер таким тоном
приказывал, ему никто, включая старшую дочь, перечить не решался. –
Тебе так подвезло, что в другой раз не дождёшься. Этому Ноэ на тебя
и наш Дом срать с верхушки ёлки. У него самого ночной горшок из
золота, а по утрам он с… В общем, денег немерено. И влияния
хватает. Вишь ты, самому Владыке внучатым племянником приходится, –
Отец покрутил кудлатой башкой, словно не веря, что у Владыки могут
родственники быть. – Вот так-то! Это тебе не в речку плюнуть.
– Ну и зачем я ему такому
распрекрасному нужна? – буркнула Ора.
– А он тебя по матери берёт. Там как
вышло-то? Он уже двух жён в Закатное небо проводил.
– Великолепно! – фыркнула
непочтительная дочь, хлопнув себя по бокам. – Просто
замечательно!
– Что тут скажешь? – Тан снова
поскрёб бороду, скривив физиономию – получилось жутенько. – Бабий
век короток. Тем более что ни одна его ребёнком не одарила.
Первая-то в родах померла или как-то так, а вторая и вовсе пустой
оказалась. Так что нужна ему девка из Чистого Дома, здоровая и
плодовитая. А мать твоя восьмерых выносила, родила и ни одного не
потеряла. И бабка по матери тоже, только вроде девятерых. Или
одиннадцать у неё было? Не помню. В общем, надо думать, и ты
нарожаешь, не переломишься.
– То есть ты меня на племя
отдаёшь?
– Продаю, – уточнил атьер, опять
складывая руки на животе, покрутил большими пальцами. – Знаешь, он
сколько за тебя отвалил?
– И знать не хочу!
– Да, – задумчиво протянул Тан, –
мозгами ты в мать пошла, такая же дура. Ну вот что, хватит попусту
языком трепать. Контракт я уже подписал, со дня на день приедет
его… Да Тьма знает, кем этот тому приходится! Друг, кажется. Хотя,
может, и родственник. В общем, здесь, у нас, будет свадьба по
доверенности, а потом ты там со своим будущим без нас к алтарю
прогуляешься.
