Хочу рассказать один случай, бывший в годы моей службы участковым в одном маленьком райцентре на заре 80-х. Называть его не буду, да вы, наверное, и сами скоро догадаетесь, где это. Скажу только, что это был маленький городок из тех, по которым их уроженцам, перебравшимся в столицу, принято ностальгировать, проклиная засосавшие их каменные джунгли больших городов. Я, правда, живу в итоге не в столице, хотя и в немаленьком городе, но по месту своей первой службы ничуть не скучаю. Я бы так сказал: в мегаполисе, при всех его недостатках, имеется так много всего – людей, событий, возможности поступить так или эдак – что среди этой мешанины непременно найдутся и хорошие варианты первого, второго и третьего. То есть большой город не может быть только плохим или только хорошим, он слишком разный для этого. А вот маленький… Он какой-то плоский, что ли. Двухмерный. И если на эту двухмерную поверхность упала черная клякса, то она растекается по листу, покрывая все, что на нем нарисовано. И после этого хочется только встать, собрать вещи и бежать куда подальше. Вот так и случилось со мной в 198… году в С…ке.
Началось с того, что в нашем городе произошло убийство. Правда, убийство такого рода, какие не редкость даже в нашей глуши. «Пьяная бытовуха», покачал головой мой начальник. Одного мужика – точнее, парня (тридцать два года всего ему было) – собутыльники утопили в старом карьере. Ну как утопили – подтащили бесчувственного к воде, макнули головой и держали, пока он дрыгаться не перестал. Так, во всяком случае, написал в отчете судмедэксперт. Карьер был где-то в полукилометре от крайних домов, так что никто ничего не видел и не слышал. На утопленнике отпечатков пальцев, понятно, не нашлось. Остались кое-какие на бутылках, но они ни к чему не привели. Я ради любопытства заставил откатать пальцы всю местную алкашню, но впустую. Продавщица вино-водочного магазина Юлька Петрова показала, что в тот день Вадик Туманов – так звали погибшего – действительно взял у нее две поллитры. Тому, кстати, были свидетели. Был он один, и очень торопился – даже сдачу не взял. Должно быть, дружки ждали уже на месте. Но кто они, откуда?
Самое печальное, что этот Вадька Туманов был, в общем-то, неплохим человеком. Выпивать начал только в последние год-полтора. Как женился, так и начал, хе-хе. Друзья-то его школьные уже давно кто в тюрьме сидел, а кто по той же лавочке на кладбище местном отдыхал. Мужчины у нас в С…ске выходили из строя быстро. Краткий расцвет, веселые попойки, потом тоже попойки, но уже мрачные, потому что видно, что затянуло, и, наконец, финал. Потому-то наши девчонки стремились выскочить замуж как можно быстрее, чтобы застать этот мужскую весну. Можно сказать, мужики у нас были самым ценным товаром. Женщины за ними охотились чуть ли не с детства. Выходили вечерами на улицу с семечками, садились – по две, по три – и встречали каждого идущего мимо самца зазывными хихишками. А лет с семнадцати уже чередой шли свадьбы. Первый мощный запой у молодых мужей обычно со свадьбы и начинался. Никому и в голову не приходило, что за свадебным столом можно, например, просто взять и не пить. Не понял бы никто, включая молодых невест. Потом случался перерыв – уход в армию – а через два года все входило в прежнюю колею, стартуя с новой грандиозной пьянки по поводу возвращения. Лет через пять эти мужья уже на людей мало похожи были. Жены с ними и ругались, и дрались, и жаловались в милицию, но до последнего не разводились, разве что сами мужья их бросали. Без мужа-то еще хуже. Без мужа они считались неудачницы.
Так вот, в этом смысле Вадик Туманов от своих знакомых выгодно отличался. Странное дело – его особенно не тянуло ни к водке, ни к женщинам. Хотя был довольно миловидный. Впрочем, это на женский взгляд, а что до меня, то внешность была какая-то кукольная. Посмотришь на него и сразу скажешь – какой красивенький импотент. Правда, на этот счет у меня никаких доказательств нет. Кроме разве того, что постоянной девушки, вплоть до женитьбе на Маринке Бережной, у него не водилось. Вадик был такая всеобщая подружка. Девчонки с ним не кокетничали, а сердечные тайны поверяли. И друг к дружке не ревновали. На скольких свадьбах он перебывал свидетелем – и не сосчитать. При этом он был доморощенным романтиком, и даже писал – как я потом узнал – дурацкие стихи, где «любовь» рифмуется с «кровь», а «счастье» с «ненастье». Из семьи-то он был самой простой, отец выпивал, умер от инфаркта, мать всю жизнь строчила в швейном ателье, и еще работу на дом брала. При этом сам Вадька был не без способностей. Может, и поступил бы куда, и в люди бы выбился. Хотя, с другой стороны, а что значит выбиться? Переехать в Москву и протирать штаны инженером на 120 рублей? Ну, у него такого выбора и не стояло. Окончил техникум, пошел на наш консервный завод. В те времена – самая торная дорожка. Ходил на работу, а после работы – в гости к своим многочисленным друзьям и подружкам. Как я понимаю, его любили. Причем и девушки, и мужчины. Хороший был парень. Я-то знаком был с ним шапочно – хотя в крошечном С…ке трудно кого-то совсем не знать – но и то помню, какая у него была милая, открытая улыбка, почти не сходившая с лица.
