– Не дёргайся! Здесь тебе помощи ждать не от кого. Не хочу
портить твоё тело. Тебе только больнее, а мне потом выправлять, –
недовольно дребезжал в темноте старческий голос.
Сумасшедшая старуха, в самом начале показавшаяся мне милой
бабушкой божьим одуванчиком, сейчас вовсе не походила на неё.
Выцветшие глаза налились потусторонним светом и пугающе зеленели на
бледном старческом лице в полумраке лунной ночи.
Распущенные седые волосы лёгким пушком прикрывали голые плечи.
Она и сама была почти голая. Прозрачная ткань, небрежно замотанная
вокруг её тела, ничего не скрывала. Нижнее бельё чокнутая бабулька
не надела, ещё и изрисовала какой-то пакостью руки и предплечья.
Ломаные тёмно-бордовые линии на дряблой старческой коже походили на
глубокие раны, покрывшиеся жёсткой коркой.
Было очень страшно, до колючих иголок холода в животе. Настоящий
фильм ужасов, до спазмов в горле от застрявшего там крика. Тёмная
ночь, полная луна, спокойно освещающая верхушки могучих деревьев, и
я, беспомощная, распятая на огромной каменюке, обездвиженная и
лишённая голоса. Старая ведьма что-то нашаманила, и я могла только
сипеть, давясь собственными криками.
– Чтоб ты провалилась, карга полоумная! – кричала я беззвучно,
извиваясь словно уж на сковородке, в кровь сдирая кожу о грубую
верёвку, обмотавшую запястья и щиколотки.
– Пора! – уродливо оскалилась ведьма и замахнулась для
удара.
Лунный отблеск яркой искрой сверкнул на узком лезвии вычурного
кинжала, угрожающе зависшего в нескольких сантиметрах от моей
груди. Вот так вот просто сейчас меня зарежут, и я абсолютно ничего
не могла сделать. Только прожигать ненавистным взглядом убийцу и
вопрошать у мироздания: «За что?!»
А ведь так хорошо всё начиналось. Долгожданный отпуск и
предложение Танюхи весело и познавательно провести пару недель на
природе. В этническом заповеднике Симирдол.
– Светик! Ну ты что? Это же так здорово! Окунуться в прошлое,
своими глазами увидеть, как жили наши предки, поучаствовать в
древних праздничных обрядах. Подышать чистым воздухом, – восхищённо
перечисляла преимущества своего предложения подруга.
– А это точно не секта? – сощурилась, чувствуя, как тревожно
ёкнуло сердце.
Видела я, как рушились благополучные семьи из-за вот таких
«несущих вечное и светлое» ублюдков, как люди становились всего
лишь тенями себя прежних, а потом и вовсе исчезали.
– Ты за кого меня принимаешь?! Я все проверила-перепроверила
несколько раз. Да и кто в своём уме будет рекомендовать такое
официальному работнику музея?
– То есть ты считаешь, что никто из этих мерзавцев не позарится
на баснословно дорогие музейные ценности? По мне, так ты лакомый
кусочек для вороватых отморозков.
– Да ну тебя! Дослушала бы сначала, а потом включала бы свою
подозрительность, – мило надула пухлые губки Танюха и даже
отвернулась, правда, ненадолго.
– Ты же знаешь моего начальника Фёдора Константиновича? Он
мужчина серьёзный, не один год руководит музеем и ни в чём таком
никогда замечен не был. А эта поездка по его рекомендации. В нашем
музее раз в год выставляются новые экспозиции. В этот раз будет
тематика язычества и быта русичей. Я как экскурсовод должна быть в
теме. А тут такой подарок – открытый праздник Ивана Купалы в
Симирдоле.
– Ну, я даже не знаю, – протянула задумчиво, подсчитывая, хватит
ли мне денег на такое развлечение. Уверена, это удовольствие не из
дешёвых, а у меня с деньгами негусто после первоначального взноса
за ипотеку.
В моей жизни было мало хорошего и мало друзей. Скорее, знакомых,
но только не Танюшка. Эта никогда не унывающая темноглазая
красавица стремительно ворвалась в мою жизнь в самый трудный момент
и закружила позитивным вихрем, не давая скатиться в депрессию.
