Знаете, о чем я думаю, когда ем шоколад?
О своем бывшем.
Их у меня хватает, но сейчас я имею в виду только одного
конкретного — Дэвида, чтоб его черти драли, Хантера.
До сих пор понятия не имею, есть ли у Дэвида хобби, второе имя
или аллергия. Если бы он хоть раз повел меня в ресторан, то нам
пришлось бы разговаривать, а так… Знала я только, что сексом с ним
заниматься хотелось постоянно.
Встречались мы недолго, а свиданий нормальных-то у нас так и не
было. Вот это все «давай узнаем друг друга получше», секс только на
третьем свидании и дорогие рестораны. А цветы? Это точно не про
Дэвида Хантера.
Рядом с ним даже такая заучка и отличница, как я, в какой-то
момент вдруг стала нимфоманкой.
Основная проблема шоколада ведь не в том, что он жутко
калорийный, а в том, что его всегда мало. Стоит распробовать и
шоколад хочется есть безнаказанно, много и в любое время.
Вот и с Дэвидом было так.
Минет в клубе? Да запросто! Секс на заднем ряду кинотеатра? Не
вопрос, подержите мой попкорн! Черт возьми, однажды из-за него я
даже пропустила день рождения лучшей подруги, потому что весь день
мы провели в постели.
Проклятого Хантера всегда было мало. Не знаю, что он делал с
женским телом своими пальцами, ртом или членом, но отказать ему в
этом было невозможно.
Завидую тем, кто может остановиться в шаге от соблазна, сказав
себе: «Даже не думай о той коробке с шоколадом, которая запрятана в
глубине кухни. Подумай лучше о своих бедрах. Да, да, тех самых, что
не влезают в светлые летние брюки из хлопка!»
Я остановилась слишком поздно.
Когда оказалась в шаге от того, чтобы вылететь из колледжа,
потому что мои оценки стали самыми худшими на курсе. И всех друзей
после многочисленных «отмазок» и постоянной лжи я тоже растеряла
окончательно.
Раскаяние налетело, как торнадо на опешившую крошку Эли, и в тот
день, под проливным дождем, я окончательно поняла, что если я не
остановлюсь сейчас, мои мечты о работе и карьере пойдут прахом.
Рядом с Хантером я совершенно теряла голову, но нельзя же весь
остаток жизни просто сосредоточиться на его члене? Пусть и
идеального размера, но господи!
Решить-то я решила, но все равно испытала шок, когда, вернувшись
домой промокшая до нитки, застала его с другой. А я ведь в глубине
души надеялась, что он отметет мои намерения, осыпая меня
признаниями в вечной любви.
Но ни о какой любви и речи не было, а чтобы прервать этот
самозабвенный минет, пришлось даже швырнуть в него мокрый зонтик. А
потом и все остальное, до чего я смогла дотянуться, как только
освободила руки.
Она верещала, как подстреленная гусыня, что он обманул ее и она
подумать не могла, что у него есть другая. Рядом с ним каждая
верила, что она единственная и что на ней путь лавеласа и кобеля
наконец-то закончится.
Как и шоколад, Дэвид Хантер — был живым искушением для
каждой.
А Дэвид, глядя на нас обеих, только пожал плечами. Не в первый
раз его ловили на горячем. И уверена, не в последней. Такой, как
Хантер, не способен меняться. Он, черт возьми, слишком хорош, чтобы
пылиться в супружеской постели или принадлежать только одной
женщине.
Уверена, для таких, как он, в аду приготовлен особый котел.
***
Все это пронеслось в моей голове, только при виде шоколадного
пирожного на огромной белой тарелке, которое поставила передо мной
официантка.
Маленькое пирожное. Почти крохотное.
Каких-то два укуса — и с ним будет покончено. Только немного
побаловать себя, но не подсаживаться и не требовать большего.
Эдакий торг с совестью. Потому что полностью игнорировать шоколад
невозможно. И чтобы не сорваться, купив дешевую плитку от безнадеги
возле кассы, успешно миновав лакомый отдел сладостей и даже филиал
ада на земле — витрину с пирожными, иногда нужно позволить себе вот
такое крохотное пирожное из черного-пречерного шоколада почти без
сахара. Чтобы потом не рвать на себе волосы от отчаяния в следующий
раз, когда встанешь на весы.
