Анна Свон стояла перед зеркалом в крошечной ванной своей квартиры и пыталась заставить дрожащие пальцы накрасить ресницы. Тушь размазалась – чёрная капля упала на веко, словно слеза. Она резко выдохнула, смахнула её тыльной стороной ладони и отбросила тюбик в раковину.
"Соберись, чёрт возьми. Ты не можешь позволить себе выглядеть разбитой. Не сегодня."
Но отражение в зеркале не слушалось. Бледная кожа, тени под глазами, губы, сжатые в тонкую белую полоску. Она выглядела так, будто не спала неделями. Что, в общем-то, было правдой.
Телефон на полке завибрировал, заставив её вздрогнуть. Сообщение от банка.
«Уведомление о просрочке платежа по кредиту. Сумма к погашению: 287,500 руб. До принудительного взыскания: 3 дня.»
Горло сжалось. Она потянулась за стаканом воды, но рука дрогнула, и стекло со звоном разбилось о кафель.
– Чёрт!
Она схватила полотенце, начала собирать осколки, но один вонзился в палец. Капля крови упала на белую плитку. Анна замерла, глядя на неё.
Красное на белом. Как её жизнь сейчас – одна большая клякса, которую не стереть.
Через час она уже сидела в офисе, механически перебирая бумаги. Монитор перед ней расплывался в глазах – цифры, отчёты, бесконечные таблицы. Всё это казалось таким бессмысленным, когда за дверью кабинета её ждал полный финансовый крах.
– Свон.
Голос заставил её вздрогнуть.
Она подняла голову. В дверях стоял Микель Драк.
Высокий, с холодными серыми глазами, в идеально сидящем тёмном костюме. Он не просто входил в комнату – он заполнял её, как грозовая туча, и воздух вокруг него становился гуще.
– Ко мне. Сейчас.
Он даже не уточнил, о чём речь. Просто развернулся и ушёл, не сомневаясь, что она последует.
Анна сглотнула.
"Он знает."
Мысль пронеслась, как молния. "Он знает, что я на грани. Знает, что мне некуда деваться."
Пальцы её сжались в кулаки.
Но выбора у неё не было.
Его кабинет находился на самом верхнем этаже, за тяжёлой дубовой дверью с матовым стеклом. Анна зашла, и дверь тихо закрылась за ней, словно сама собой.
Микель стоял у окна, спиной к ней, глядя на город.
– Закрой дверь на ключ.
Она замерла.
– Я…
– Закрой.
Голос был тихим, но в нём звучало что-то, от чего по спине пробежал холодок.
Анна повернула ключ. Щелчок прозвучал как приговор.
– Садись.
Она опустилась в кресло напротив его стола.
Микель наконец повернулся. Его взгляд скользнул по ней – медленно, оценивающе, будто он видел сквозь неё.
– Ты в долгах.
Это не был вопрос.
Анна не ответила.
– Твоя мать больна. Лекарства дорогие. Квартиру могут отобрать через неделю.
Он говорил спокойно, как будто перечислял пункты из отчёта.
– Как вы…
– Я знаю всё, что происходит в моей компании. – Он слегка наклонился вперед. – И я знаю, что ты на грани.
Анна сжала зубы.
– Это не ваше дело.
Микель усмехнулся.
– О, но я делаю это своим делом.
Он откинулся в кресле, пальцы сложил домиком.
– У меня для тебя предложение.
Тишина в кабинете стала густой, как смола.
– Через три дня я уезжаю в командировку. На две недели. Ты поедешь со мной.
Анна почувствовала, как сердце колотится где-то в горле.
– Я… не понимаю.
– Ты понимаешь. – Его голос стал тише, но каждое слово било, как молот. – Две недели. Ты будешь делать то, что я скажу. Без вопросов. Без возражений. А когда мы вернёмся – все твои долги исчезнут. Квартира останется за тобой. Мать получит лучшее лечение.
Она ощутила, как комок подкатывает к горлу.
– Это…
– Не договаривай. – Он поднял руку. – Ты знаешь, о чём я.
Анна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
– Почему я?
Микель замер на секунду, потом медленно улыбнулся.
– Потому что ты нужна.
Он встал, обошёл стол, остановился перед ней.
– И потому что у тебя нет выбора.
Его пальцы коснулись её подбородка, приподняли её лицо.
