– Что значит, вы опечатываете мою мастерскую?!
Нервно схватившись за край лакированной столешницы, я посмотрела на служителя закона с ужасом.
– Я… Я не могу закрыться! Заказы… У меня заказы расписаны на год вперёд! Важен каждый день, сроки горят! Да если я не выполню условия договоров, то захлебнусь в неустойках. А там кредиты! У меня бабушкина квартира в залоге, чёрт вас побери!
– Это ваши проблемы, – пожал плечами невысокий мужчина совершенно невзрачной внешности. Такого встретишь на улице и никогда не запомнишь. – На вас поступила жалоба о применении в производстве запрещенных на территории нашей страны веществ. А заодно об антисанитарии, – он брезгливо уставился на дохлую крысу посреди мастерской.
И я тоже на неё посмотрела. Хорошая крыса, жирная. И лежит прямо-таки напоказ в самом центре помещения.
– Мы проверили и установили правомерность жалоб. Поэтому опечатываем здание и отзываем вашу лицензию. Вы сможете снова работать, когда заплатите положенные штрафы и устраните все нарушения. Когда получите вновь разрешение на работу, в частности на работу мастерской, тогда и приходите.
– Вы серьёзно сейчас?! – я затрясла злосчастными бумажками перед носом мужчины. – Я бы в жизни не использовала свинец в качестве стабилизатора для краски! Это же чушь! У нас что, двенадцатый век, чтобы других материалов не было? А крыса? Вы только посмотрите на неё! – мы оба снова уставились на труп. – Она лежит точно посреди мастерской. В том месте, где больше всего слезла краска с покрытия половых досок. Значит, именно по этому месту я больше всего ходила. Неужели вы думаете, что она бы мне здесь не помешала?!
– И на что же вы намекаете? – поднял он белёсую бровь.
Я развела руками.
– Даже не знаю… Вам не кажется, что мне её подкинули? Точно так же, как подмешали ядовитый свинец сразу во все банки с краской, тем самым её испортив! И теперь вы хотите меня лишить ещё и лицензии!
– Радуйтесь, что на вас уголовное дело не завели, – отрезал он.
Моя челюсть с громким щелчком захлопнулась. Не думаю, что мне бы хотелось узнавать, насколько он сейчас серьёзен. А отправиться за решётку у нас может любой ангел, если знать, как правильно подать его дело.
Растерянно оглянувшись, я села на приготовленные вчера вечером коробки с заказом. Сегодня его должны были забрать, а вырученные деньги как раз бы пошли на оплату ежемесячной аренды и, частично, на покрытие кредита. Теперь же я не понимала, как быть.
– Что же мне делать? – спросила вслух, поднимая глаза на мужчину. Не может же в нём не остаться ничего человеческого! – На получение лицензии у меня в прошлый раз ушёл год! А на сбор всех справок для открытия мастерской ещё три месяца. За это время я не просто разорюсь. Я потеряю репутацию, которую нарабатывала пять лет!
Серые глаза на секунду пронзили меня насквозь. Потом переместились на крысу и, наконец, задумчиво обвели взглядом обстановку вокруг.
– Поймите правильно, Елена Дмитриевна, – он сверил правильность моего имени с бумагами, – я неукоснительно следую правилам и действую только лишь в рамках закона…
Я напряглась, мысленно принимая охотничью стойку. Ну-ка, ну-ка… Что там дальше?
– Но в вашей ситуации… – он сочувствующе вздохнул. Разве что взгляд так и остался холодным и колючим, – когда молодая женщина попадает в беду… – я еле удержалась от того, чтобы его не поторопить. Ну же! Хочешь взятку, так скажи прямо! – я мог бы вам посоветовать организацию…
В мои руки легла белоснежная сверкающая визитка.
– "МирПро", – прочитала я единственную надпись на лицевой стороне, а затем перевернула карточку, – кадровое агенство?!
– Они помогают с выправкой документов, – пояснил он, – ускоряют, так скажем, процесс. А больше я ничем помочь вам не могу.
