Делала бы флюорографию два раза в год, сейчас бы не умирала от
болезни, которую стыдно назвать. Я лежала в отдельной палате с
белым кафелем на стенах, в горле была трубка, без которой не
получалось дышать. Я умирала под пищание аппарата и щурщание бахил
медперсонала. Сокрушения закончились; у меня было время и на
злость, и на слезы, и на мольбы всем богам. Оставался только
вопрос: а можно было это предотвратить?
Несколько месяцев назад я получила диплом, устроилась на работу
и сняла квартиру. Последнее было заветной мечтой. Подвернулся
недорогой вариант в хрущевке. Соседи потом рассказали, что до меня
там жил бывший заключенный, но это не имело значения. Какая
разница, ведь я была счастлива, могла выходить голышом из душа,
мыть посуду по настроению и приглашать друзей. Я обожала эту
квартирку с крохотной кухней, на которой уютно жужжала кофемашина,
любила совмещенный санузел с окошком над дверью и с удовольствием
мыла и украшала все. Хотелось жить, я радовалась и взялась за
изучение японского (привет друзьям-анимешникам), села на диету, а
то во время экзаменов так расслабилась, что пришлось обновлять
гардероб.
Было так хорошо, что меня не смутил легкий кашель. Зачем нам,
русским, ходить по врачам, когда есть горячий чаек и поговорка про
заразу к заразе? А слабость и головокружение при вставании списала
на диету. Жизнь рухнула одной ночью, когда у меня случился
спонтанный пневмоторакс — порвалось легкое, есть по-простому.
Я проснулась от страшной боли в груди, воздуха не хватало, сколько
не дыши. Хрипя, дрожащими руками, кое-как получилось вызвать
скорую, в больнице мне поставили диагноз — туберкулез.
Предыдущий квартиросъемщик пропитал этой заразой мою уютную
квартирку. Сперва было не страшно, а противно — ну и гадость,
теперь всем знакомым придется обследоваться. А так в XXI веке
живем, разве не вылечат? Но пожилой доктор раз за разом смотрел на
меня поверх квадратных очков и говорил, что улучшений нет.
Туберкулез и в наши дни оставался смертоносным. Доктор закрыл глаза
и сокрушенно покачал головой, когда я рассказала про свою диету.
Опять же, зачем мне какие-то нормы калорий? Можно и меньше, я ж
молодая, мне ж не в тягость. Оказалось, что туберкулез очень и
очень любит ослабленный голодом организм. Я сама себя погубила,
когда повелась на дешевую квартиру, не сделала дезинфекцию и не
следила за здоровьем.
Теперь все. Какой прок от диплома, базовых знаний японского и
хождения голышом после душа? Чем тут гордиться? Я никогда не была
за границей, не пригласила на свидание симпатичного коллегу и не
одному из бывших не призналась, как хотела попробовать БДСМ. Зато
диплом был, мать его.
Дни сливались, сознание возвращалось все реже. Я ненавидела эти
моменты, потому что чувствовала себя безвольным куском мяса, трубка
в горле давила. А вокруг матово поблескивал кафель, пищал аппарат,
кафель… Однажды я почувствовала, что вдыхала, и воздух проходил с
легкостью. Как это было приятно! Здоровый не поймет эту радость;
можно сравнить с первой спокойной ночью после простуды. Я
чувствовала свое тело, что лежала на спине, скоро начала донимать
адская духота. Не хотелось открывать глаза, хотелось просто дышать,
наслаждаться и не думать. Но горячий ветерок противно скользил по
лицу, пришлось поднять руки и помахать на себя. Не очень
помогло.
Тут до меня дошло: я подняла руки, просто подняла, без усилий.
От удивления глаза распахнулись сами собой, и их обжег свет. Я
закрыла лицо руками и перевернулась, ждала слабости, но все было
хорошо! Подо мной точно была мягкая земля, пахло лесом, светило
солнце… Было страшно думать, как так вышло.
Я проморгалась и увидела вокруг длинные стволы деревьев. Кроны
покачивались и шелестели, отбрасывая тени на землю и редкую траву.
Так, это… сон? Я провела ладонями по земле и почувствовала ее
сухость, тонкие травинки и колючие веточки. Слишком реально для
сна, у меня таких сроду не было. Паника скреблась в груди, я
крутилась и видела только деревья, трогала свое исхудавшее тельце и
надеялась на что-то. Это был не сон, не бывало таких!
