Представление новых учащихся из
последнего поступления Академии их бессменному ныне куратору шло
полным ходом, и Наятэ с любопытством поглядывала по сторонам,
стараясь запомнить юношей и девушек, в компании которых ей
предстояло обучаться ближайшие пять лет. Большинство фамилий
оказались ей известны, они на слуху: в Академии обучаются
наследники и представители аристократии, чья жизнь проходит на виду
у всей Империи. Но лично Наятэ еще никого не знала и потому
позволила себе любопытствовать, тщательно пряча свой интерес.
Впрочем, не ее одну мучило любопытство, и ее сокурсники так же с
интересом оглядывались, перешептываясь - тихий гул в аудитории не
смолкал. Именно поэтому Наятэ изумилась, когда этот гул вдруг
сменился оглушительной тишиной после того, как прозвучало очередное
имя.
- Данэл Тсурэ.
Удивленная, Наятэ посмотрела на
поднявшегося юношу, прежде ею незамеченного, и задержала дыхание от
восхищения. Данэла Тсурэ отличала невероятная красота.
Аристократически тонкие правильные черты лица, неправдоподобно
яркие синие глаза в обрамлении черных густых, как у девушки,
ресниц, плотно сжатые идеальной формы губы. Темные, слегка вьющиеся
на кончиках волосы, широкие плечи и немаленький рост при
атлетически совершенной фигуре - определенно, Наятэ никогда не
видела более красивого и гармонично сложенного юноши. А судя по
недешевому костюму, ладно сидящему на нем, Данэл Тсурэ еще и весьма
богат.
Наятэ заставила себя отвести взгляд
от поразившего ее воображение сокурсника и нахмурилась, пытаясь
сообразить, отчего реакция на его фамилию оказалась столь странной.
Тсурэ… очень уж знакомо это звучит. И вдруг вспомнила: конечно же,
Тсурэ! Это же одна из великих семей! С ними будет обучаться
наследник из высшей аристократии! Понятно, почему все прочие
замолкли, едва прозвучало это имя. Даже для золотой молодежи
Империи это нечто из ряда вон выходящее. И его поразительная
красота – дополнительное свидетельство древности его рода. Сама
Наятэ не видела, но говорили, что последние принцы Империи являлись
удивительнейшими существами поистине нечеловеческой красоты. И их
гибель оплакивала вся Империя. Глядя на наследника великой семьи,
Наятэ легко могла в это поверить.
Вот только почему-то эта фамилия
казалась ей совсем незнакомой. Имена двенадцати великих семей, в
том числе императорской, Наятэ знала наизусть, среди них было и имя
Тсурэ, но она не помнила, чтобы слышала эту фамилию вне стен
пансионата, где заучивали историю Империи и ее высшей аристократии.
Покопавшись в памяти, Наятэ вспомнила – когда-то Тсурэ были личной
гвардией императора, но с той поры уже много воды утекло. И сейчас
о них нигде не слышно.
Вот только это не делает семью Тсурэ
менее аристократичной. Пусть это имя не на слуху, но Тсурэ все
равно остаются одной из великих семей.
Даже куратор, осведомленный о том,
кто именно будет учиться в Академии, на какое-то время словно
подвис после того, как прозвучало это имя. Но быстро опомнился,
приветливо улыбнулся и лично поздоровался с юношей:
- Добро пожаловать в Академию,
господин Тсурэ. Искренне надеюсь, что Вам у нас понравится, - и,
дождавшись величественного кивка в ответ, с плохо скрытым
облегчением обратился к остальным студентам: - Продолжим. Кто у нас
следующий?
Представление продолжилось своим
чередом, а Наятэ задумчиво размышляла о необычном поведении
куратора. Вся высшая знать, включая императорский род, обучалась в
этой Академии, так откуда же взялся подобный пиетет в отношении
наследника пусть великой, но явно не самой могущественной семьи?
Тем более, что буквально в прошлом году из Академии выпустилось как
минимум двое представителей высшей знати, так что служащие должны
смотреть на Данэла Тсурэ равнодушно. А куратор так взволнован. Но
объяснить подобное поведение Наятэ не смогла, а потому решила не
обращать внимания. Ведь как бы то ни было, а оказаться на одном
курсе со столь высокой знатью - да при том, что этот юноша еще и
столь безупречно красив – настоящая удача! И Наятэ с трудом
удержалась от желания вытащить связник* и немедленно рассказать обо
всем этом любимой подружке Каттаи. Почти с завистью теперь
посматривала она по сторонам, наблюдая, как обмениваются
впечатлениями ее сокурсники, и впервые пожалела, что не успела еще
обзавестись знакомыми среди них. Впрочем, она прекрасно понимала,
как непросто ей будет с этим. Едва ли золотые девочки и мальчики
загорятся желанием заводить знакомство с ней – безызвестной
простолюдинкой. Ведь никто не в курсе, чьей дочерью она является –
фамилия у нее мамина, а маму больше знают под псевдонимом. Конечно,
родители отнюдь не запретили ей объяснять, кто она, но где в таких
условиях найти любопытных, которые пожелают выслушать ее историю?
Насколько же проще было в пансионате, где все друг о друге всё
знали. Наятэ вздохнула, вдруг почувствовав острую тоску по прежней
своей жизни. Если бы не настояние отца, она бы никогда не очутилась
в Академии. Как по ней, так проще было бы сразу наняться
компаньонкой – лучшая работа для девушки простого происхождения.
Выходить в свет, как предлагал отец, Наятэ не желала, и
единственная причина, по которой она все же согласилась учиться в
Академии – это те возможности для будущей работы, какие давал
диплом. Не компаньонка - уже вероятность стать полноправным
партнером в той сфере деятельности, какую она сама изберет. Эта
восхитительная перспектива ни от кого не зависеть и привела Наятэ в
Академию. Но она не питала никаких иллюзий - учиться здесь будет
непросто.
