Пролог
Пуля вошла в тело так же легко, как нож в масло. Я видела, как его глаза расширились от шока, он не ожидал, что смерть придёт именно сегодня. Я тоже не ожидала. Но это была работа. А потом всё пошло не по плану. Они знали, что я приду. И теперь мне оставалось только одно, бежать. Тени сгущались быстрее, чем я рассчитывала.
Я стояла спиной к холодной, пальцы сжимали пистолет с последним патроном. Губы слиплись от адреналина и пыли. Вокруг – тишина, но я знала: это затишье перед бурей. Они уже здесь. Первый выстрел разорвал ночь, как нож бумагу. Пуля пробила трубу рядом, и кипящий пар ошпарил кожу. Я не вскрикнула, закусила губу.
– Милена… – голос донёсся из темноты, фальшиво-мягкий, но очень знакомый. – Ты думала, просто уйдёшь?
Я не ответила. Игорь пытался выяснить мое местоположение. Дышала я ровно, считала секунды. Трое. Слева. Двое сзади. Все вооружены. Они двигались как волки, уверенно, без спешки. У них был приказ не убивать. Взять живой. Значит, у меня есть козырь.
– Сдавайся. Ты в тупике.
Я усмехнулась.
– Я всегда в тупике.
И прыгнула вперёд, в темноту. Последний патрон. Первое тело рухнуло. Второй выстрел прошел мимо моего уха. Мой нож оказался в горле того, кто думал, что я беззащитна. Но они знали меня. Значит, знали и то, что я сделаю после.
Третий выстрел был по мне. Горячая волна ударила в плечо, но я уже катилась за укрытие. Кровь текла по руке, но боль старый друг. Я прижала ладонь к ране. Выхода нет. Но это ложь. Выход есть всегда. Даже если это прыжок в пропасть. Я развернулась и бросилась к вентиляции. Последнее, что я услышала перед тем, как шагнуть в пустоту, их крики. А потом тишина.
Глава первая.
Шесть утра, а я уже на ногах. Мне никуда не надо просто привычка, просыпаться до рассвета, проверять оружие, пить черный кофе без сахара. Жить в режиме ожидания. Я посмотрела на телефон. Странно. Он молчал. Обычно в это время уже звонили. Сухой мужской голос на том конце провода бросал два слова: место и время, потом на телефон прилетало фото. И я шла. Но сегодня тишина.
Я провела пальцем по экрану, проверила сигнал. Полоски на месте, сообщений нет, звонков тоже. Может, они наконец забыли про меня? Или просто проверяют, как я отреагирую на тишину. Я не знала своего шефа и никогда его не видела, работу я получала либо по телефону, либо ко мне приходили.
Кофе остыл. Я допила его одним глотком, поставила чашку в раковину. Включила телевизор, новости, что-то про политиков, про взрыв на окраине. Ничего важного. Потом открыла ящик стола. Паспорт на чужое имя. Когда нибудь он мне пригодится. Деньги. Пистолет. Всё на месте. Я захлопнула ящик, подошла к окну. Занавески были чуть раздвинуты, я всегда оставляла щель, чтобы видеть улицу. Во дворе ни души. Улица была пустынна, только мусоровоз лениво полз по асфальту, да где-то вдалеке лаяла собака. Мир ещё спал.
Меня зовут Милена и я киллер. Я и сама уже не помню, когда перестала быть человеком. Может, всё началось с того, что я зачем-то помогла человеку. Или ещё раньше в детстве, которое прошло среди выстрелов и запаха пороха. Мой отец был военным. Не тем героем с орденами, а замкнутым, жёстким мужчиной, который верил, что мир делится на две категории: тех, кто стреляет, и тех, в кого стреляют. Он брал меня с собой в тир с десяти лет.
– Руки крепче. Дыши ровнее. Не дергай курок сожми.
Я запомнила каждое слово. Помню, как впервые попала в «яблочко». Отец не похвалил, лишь кивнул. Но в его глазах было что-то. Удовлетворение? Гордость? Или просто проверка пройдена, дочка не подвела. Потом были секции, ножи, рукопашный бой. Я не спрашивала, зачем. Мне нравилось. Нравилось чувствовать холод металла в руках, слышать щелчок затвора, видеть, как мишень рассыпается от точного попадания.
