Повраги, или Повторение пройденного

Знакомый пейзаж. Бескрайние равнины, перемежающиеся редколесьями, скалами и реками. Высокие холмы, переходящие в разнотравные поля. Гуляющие ветра, с легкостью качающие тонкие деревья. 

Они узнали родину. Они дома.

Первоначальный шок перешел в режим паники, когда хочется задрать вверх руки и побегать, оглушая окружающих криком: «Мы все умрем!» Первой в себя пришла Нинель, обежала друзей и убедилась в их целостности. Удержалась от желания вкатить всем успокоительного и захлопнула медицинский чемодан.

Вид родины удручал. За время жизни в Москве, бывшие враги привыкли видеть вместо деревьев фонарные столбы, а вместо поросших травой равнин — высотки из камня и стекла. Отсутствие вечно спешащих людей резало глаза и дарило чувство пустоты. Адонис проверил трупы, которые выбросило вместе с их компанией и как раз задумался: похоронить или так оставить, когда Кай встал спиной к его спине.

— Нас окружили.

Со всех сторон открылись порталы, и из них вышли рыцари королевства Эмманалия. Они взяли в кольцо возвращенцев, наставив на них пики.

Демон добыл из-под подкладки самодельную гранату, зажал покрепче кинжал и приготовился к битве.

Рыцарь трезво оценил ситуацию и прошептал:

— Спрячь все. Если скопом нападут, нам их не победить.

— Предлагаешь сдаться? — рыкнул бес.

— Предлагаю не нарываться. Целыми остаться и действовать по ситуации.

— Стихами заговорил – плохой знак.

Нинель забилась между парнями и покрепче ухватила металлический ящик с медицинскими инструментами – тяжёлое ударное оружие, не хуже кирпича с ручкой.

Адонис удивился своей неприязни к бывшим соратникам, ведь, по сути, он продолжал относиться к рыцарской касте и должен был носить точно такой же, но светлый доспех. Должен был стоять среди них и убивать демонов. Но предпочел предать.

— Хороший был год, да? — шепотом спросил Кай, чуть прижимаясь к Нинель. В ответ девушка потерлась носом о его плечо и судорожно вздохнула.  

Ни один не знал о своей дальнейшей судьбе, но не видел в ней радужных перспектив. Словно уже палач опустил топор, рыцари расступились, и к ним вышел сам правитель Эмманалии. Отец Нинель — его величество король Данрас Эмманалия. Люди звали его Король Данрас, его величество Данрас — кто сколько уважения и страха имел. Даже родная дочь не могла назвать этого человека отцом, лишь королем. Зато он мог назвать ее дочерью, видя при этом будущего наследника, которого эта дочь должна будет родить.

— Дочь моя! Я рад зреть тебя в целости и сохранности!

Нинель не спешила в объятия родителя. На самом деле, не будь на этом поседевшем мужчине короны, она бы его и не признала: так сильно тот состарился всего за год. Неожиданно ее подтолкнули вперед, и она неуверенно сделала первый шаг, позволяя холодным рукам короля обнять ее. Слова, сказанные этим человеком, не имели ничего общего со словами любящего отца:

— Слава демиургам. Наш род спасен.

Как же ей хотелось оттолкнуть его, но Данрас сделал это первым, передавая ее лекарям и нянькам. Те тут же начали охать: вначале — над неподобающим видом, затем — над дерзким взглядом. Сделали попытки отнять чемодан, но принцесса не отдала его, заявляя, будто там ее драгоценности, которые нельзя доверить простой челяди.

Следующим принялись за Адониса. Ему король обрадовался сильнее вернувшейся дочери.

— Мой верный рыцарь! Победитель тьмы! Мой зять! Вернулся в лоно семьи и возвратил невесту в целости и сохранности. Свадьбой событие это отметим!

Верный рыцарь не тронулся с места, продолжая загораживать от королевского взора худого юношу, чья судьба шаталась на волоске случая: успели шпионы рассказать о нем или нет? Оказалось, успели.

— Наславшего на вас морок демона мы огню предадим! Дабы очистить имя ваше перед народом вашим!