ВНИМАНИЕ: все персонажи,
события, учебные заведения и театры – вымышленные. Любое совпадение
с реальностью – случайность, за которую автор ответственности не
несёт!
Москва, 2017 год
– Ты мне нужен, Паш!..
Он поморщился, прислушиваясь к
знакомым рыданиям в трубке. Всё как обычно – не вовремя и некстати,
Милка была в своём репертуаре. И такой привычный надрыв в голосе:
истеричный, захлёбывающийся, отчаянный, словно от его решения
зависит, ни много ни мало, вся её пустая никчёмная жизнь.
– Мил, вообще-то у меня сегодня
премьера, – отозвался он без особой надежды на то, что будет
услышан, но всё-таки стараясь не скатываться в откровенное
раздражение. – А я, на минуточку, ведущий солист театра, если ты
вдруг случайно забыла. Без меня спектакль просто не
состоится.
Смешно было взывать к её разуму.
Смешно, глупо... Мила никогда не разделяла и не понимала его
страсти к балету, наоборот – частенько подкалывала его столь
“немужской” профессией.
– Мне очень хреново, Пашечка,
миленький, – она продолжала заливаться слезами. – Честное слово,
мне так плохо и одиноко сейчас, что если ты меня не поддержишь,
если бросишь в беде, я... я что-нибудь с собой сделаю, так и
знай!
И снова до боли предсказуемо: угрозы
и эмоциональный шантаж... сколько раз за все годы Павел вёлся на
этот дешёвый трюк? И ведь знал, прекрасно знал, что ничего она себе
любимой не сделает, кишка тонка... а сердце всё равно захлебнулось
предательским страхом за эту дурищу.
– Вот только не надо глупостей,
хорошо? Мил, послушай... прямо сейчас у меня правда никак не
получится. А сама сможешь подъехать к театру?
– Смогу, – она жалобно шмыгнула
носом. – Ты же меня встретишь у служебного входа?
– Не обещаю, я могу в этот момент
быть на сцене. Оставлю пропуск на твоё имя у вахтёрши – проходи
внутрь и поднимайся в мою гримёрку, договорились?
– Ладно... – Мила снова всхлипнула.
– Сейчас подъеду.
Это была громкая премьера, почтить
своим присутствием которую собиралась сегодня вся великосветская
Москва: легендарный балет Прокофьева “Золушка”, точное воссоздание
самой первой, послевоенной постановки Большого театра с гениальной
классической хореографией Ростислава Захарова.
Билеты разлетелись из столичных
театральных касс за три месяца до спектакля. Сюжеты о премьере
крутили все телевизионные каналы. Официальные аккаунты Театра
балета в инстаграме, фейсбуке и твиттере буквально трещали по швам
от комментариев поклонников, а фанатский паблик Павла Калинина
ВКонтакте был заспамлен нескончаемыми признаниями в любви.
Мобильные телефоны ведущих артистов разрывались от звонков
журналистов круглые сутки.
Павлу досталась партия Принца, и он
выглядел в ней удивительно органично и гармонично, словно был
рождён для этой роли. Белокурые пышные волосы, на которых так
естественно смотрелась символическая корона, выразительные
серо-голубые глаза, высокий рост и тонкая кость, а также утончённый
аристократизм, природное изящество и пластика, отдалённо
напоминающая грациозные движения дикой кошки – всё это невольно
навевало ассоциации с особами королевских кровей.
Сейчас же, когда до начала
представления оставалось каких-то полчаса, Павел нервно метался по
своей грим-уборной, ожидая Милиного появления, и никак не мог
сосредоточиться на предстоящем спектакле. Он машинально делал
растяжку и разминал мышцы ног, но думал при этом совершенно о
другом.
В дверь деликатно
постучали.
– Не помешаю?..
Это была Анжела – принаряженная по
случаю премьеры, свежая и прелестная, как цветок. Струящийся шёлк
дорогого вечернего платья прикрывал парализованные ноги. Ловко
управляя своим креслом-коляской, она въехала внутрь, сделав знак
охраннику оставаться за дверью и ждать её.
