Зеленоватая дымка над водой была первой, на что он обратил внимание в то утро, когда корабль достиг архипелага долгожданных островов. Утлое судёнышко, безумный капитан которого оказался единственным человеком, не побоявшимся вести дела с отбросами, населявшими главный остров архипелага, вошло в мутные воды городской гавани, бесшумно рассекая морскую гладь. Команда судна, состоявшая из пиратов, мародёров и жуликоватых торгашей, поспешно принялась за разгрузку – на причале их уже ожидали несколько закутанных в тёмные плащи фигур.
– Прибыли, – просветил единственного пассажира одноглазый капитан, – вали отсюдова, белобрысый! Таперича твоя жисть – не моя забота! Ну, чаво встал?! Брысь, говорю, чахоточный!
Пассажир не заставил просить себя дважды. За время морского путешествия он уже понял, что капитан терпеливостью не отличался: всем, кто не понимал его с первого раза через уши, вдалбливали каждое слово через печень кованые сапоги его помощников.
Спустившись по трапу, пассажир прошёл мимо неподвижных тёмных фигур – закутаны в плащи так, что ни лиц, ни даже глаз не видно – вышел на набережную, и обернулся. Спустившийся вслед за ним капитан подбежал к ожидавшим его необычным горожанам, осклабился, принимая из их рук несколько увесистых кошелей, сунул по карманам, не пересчитывая содержимое, и махнул своим помощникам. Закончившие выгружать ящики из трюмов матросы оставили их прямо у причала, нимало не заботясь дальнейшей судьбой товара, и бегом вернулись на судно. Никто из матросов, похоже, не собирался брать отгул на вечер: ночь моряки собирались провести на судне, а уже на рассвете вывести корабль из гавани. Трап тотчас подняли, и корабль остался покачиваться на волнах, почти безмятежный, не считая спешно выставляемых помощниками капитана пушек и арбалетов у бортов.
Тёмные фигуры на причале пришли в движение, окружили гору выгруженных ящиков, подняли руки, целясь длинными растопыренными пальцами в жуткое тёмно-багряное небо – и загудели непонятные слова. Полыхнувшая вслед за этим белая вспышка поглотила и ящики, и странных покупателей – а в следующий миг на причале не осталось ни тех, ни других. Пассажир сглотнул и сорвался с места, спеша покинуть набережную до наступления темноты.
Этот город был единственным на всём архипелаге. То, что он успел узнать про Туманные Острова ещё на материке, особых надежд не вселяло. Кроме Сакса, портового городка главного острова Стилоса, других крупных поселений здесь не было. Капитан как-то обмолвился, что живность водится по всему архипелагу – но живность была здесь как раз тем, чего следовало избегать любому изгою. За светловолосым лекарем, ступившем на борт корабля, это прозвище закрепилось прочно – другие на Острова попросту не попадали. Януш их и не разубеждал.
– Эй, красавчик, – рыкнули вдруг на него, и лекарь едва не подпрыгнул с перепугу – пробираясь пустынными улочками к единственному светлому пятну в городке, местной таверне, он и не думал, что идёт по улице не один. – Огоньку не найдётся, м-м?
Януш даже затормозить не успел – высокий мужчина возник перед ним так внезапно, точно явился из-под земли – и с размаху впечатался носом в широкую грудь.
– Да не дёргайся, – мужчина крепко вцепился в его плечо, прокалывая ногтями – или когтями? – ткань плаща. – Только разок попробую… я уже две ночи не жрал… ух… какой у тебя запах…
Он рывком притянул лекаря к себе – от жуткой хватки отнялось всё плечо – и Януш сумел рассмотреть бледное лицо с огромными жёлтыми глазами. И зрачки его… зрачки его оказались вертикальными.
Януш только и успел выставить перед собой вторую руку с серебряным наручем, защищая шею – вот ведь пригодился дельный совет капитана – и мужчина, вцепившись неожиданно длинными клыками в серебро, взвыл, отшвыривая лекаря от себя, надрывно и болезненно, зажимая рот обеими руками.
