Каждое утро я ловлю рассвет. Я
ставлю будильник на то время, когда встаёт солнце. Просыпаюсь, беру
фотоаппарат и фотографирую вид за окном.
Я делаю так уже три года – с тех
пор, как умерли мои родители. То ноябрьское утро – первое моё утро
без них – было необычайно ярким. Я больше не припомню ни одного
такого же яркого ноябрьского утра. Они все были, как на подбор,
серыми.
В то утро я встала пустая.
Раздвинула шторы – а там всё было кроваво-красным. С фиолетовым
отливом к земле. Я взяла фотоаппарат со стола и щелкнула.
И с тех пор это стало традицией. Я
коллекционирую каждый рассвет.
В любой день недели, в пять утра,
собака моих соседей начинает громко гавкать. Ей абсолютно
безразлично, какой сегодня день – понедельник там, или воскресенье.
Её пытались отучить от этой привычки, но так и не смогли.
Потом Павел Семёнович со своим
Бобиком (так я мысленно называю этого пса, хотя на самом деле его
зовут Бонифаций, коротко – Бони) оглушительно хлопают входной
дверью, топают по лестнице и идут гулять. В это время я обычно ещё
валяюсь в постели. Мне на грудь вспрыгивает Алиса – моя кошка – и
начинает тереться мордочкой о мою щеку. Потом убегает на кухню,
оглядываясь на меня.
Гавканье Бобика служит Алисе
сигналом, что пора завтракать. И от этого я тоже не могу её
отучить. Впрочем, я и не пыталась.
И сегодня всё начиналось точно так
же. Гавканье Бобика, потом когти Алисы. Я сфотографировала рассвет
– ничего особенного, обычный мартовский рассвет – и вновь легла
спать.
Сплю я плохо. Я пробовала пить
успокоительное, но от него только в туалет начала бегать, а сон
лучше не стал.
Когда мне начинают сниться цветы, я
понимаю, что пора вставать. Уж лучше видеть во сне какого-нибудь
гигантского спрута, чем цветы, – так я считаю. Все эти розы,
красные гвоздики, лилии...
Так уж получилось, что мне никогда
не дарили цветов. Никогда – до смерти моих родителей.
Многие из моих знакомых любят
повторять «Я – человек самостоятельный». Я тоже так говорила
когда-то. А потом вдруг обнаружила, что холодильник у нас не
самонаполняющийся, и в него надо покупать продукты. Которые
портятся, если их вовремя не съешь. А ещё можно купить колбасу, но
забыть купить хлеб... И такое тоже бывало. В самом начале моей
одинокой жизни я никак не могла понять, сколько мне нужно колбасы,
сколько – хлеба, молока и так далее.
Раньше можно было бросить: «Ой, я на
работу опаздываю, ты помой за меня посуду», – и убежать. Или:
«Свари мне, пожалуйста, кофе, пока я моюсь».
Но это всё ерунда... По сравнению с
тишиной, которая иногда воцаряется в моей квартире.
Я терпеть не могла папиного пения в
ванной. Я тогда говорила, что заслышав папин голос, даже мухи
дохнут от ужаса прямо в полете. А сейчас я бы всё отдала за
возможность ещё хоть раз услышать это устрашающее пение.
Впрочем, это всё пустое.
Завтраки у меня бывают трех видов.
Завтрак первый – «совсем хреново». Состоит из чая (или кофе – это
когда уж совсе-е-е-ем хреново). Завтрак второй – «жить можно».
Состоит из чая и бутерброда. И завтрак третий – «нормально», самый
редкий из всех. Состоит из чая, бутерброда и йогурта.
Понятия «хорошо» в моем лексиконе не
существует.
А вообще, я завидую Алисе – для неё
все завтраки совершенно одинаковые. Конечно, за исключением тех
дней, когда я забываю купить кошачий корм, и Алисе приходится
довольствоваться сметаной. Её недовольное мяуканье преследует меня
потом в мыслях весь день.
Сегодня я, пожалуй, могла сказать
«нормально». Мне не снились цветы, и на душе не лежал камень.
Я подошла к календарю и оторвала
очередной листок. На календаре была дата: 8 марта.
Я улыбнулась. Самый нелюбимый папин
праздник. Каждый год он ворчал, что в праздник должно быть, что
праздновать – например, День Победы или день рождения. А тут –
непонятно что, какой-то международный женский день! А мама
смеялась:
