— Клянусь, я отдам тебя замуж за первого встречного! — истерично
воскликнул король, швыряя на пол бумагу с гербовыми печатями и
узкой черной лентой.
Виолетта равнодушно пожала плечами, высокомерно вздергивая
подбородок.
— Мне не понравился ни один из женихов, — звонко отчеканила
она.
— Ну так что с того? Оскорблять зачем было? Поэтесса выискалась!
У принца Арбекуза пузо больше арбуза, — писклявым голосом
передразнил дочку король. — Тьфу, пакость!
— Чистая правда, между прочим.
— Да кому нужна твоя правда? Вон, полюбуйся! Очередное
уведомление о разрыве дипломатических отношений! На этот раз с
Портляндией! Мало тебе было Итара, Фрадии и Столлока?
— А я при чем? Это все потому, что их принцы — неуравновешенные
истерички. Истерики… Психи, во!
— Жил да был король Итара, у него была гитара. Пел король мне
про любовь, шла из ухов моих кровь. Виолетта, ты бездарность!
— Напишите об этом стихи, — насмешливо бросила принцесса,
любуясь своими розовыми ноготками. — У короля Бенедикта ни слуха,
ни голоса. Если б он молчал… то я все равно б не вышла за него
замуж, он же старый!
— Так это хорошо! Быстрее овдовеешь!
— А что вы скажете про шесть его покойных жен? Простите, я не
готова пополнить их ряды! К тому же велика вероятность, что они все
умерли от кровотечения из ушей!
— А Всеволод 3-й?
— Лысый, страшный и хромой, пусть идет к себе домой!
— Замуж! — страшно рявкнул король. — За первого встречного!
— Ну, если он будет молод, красив и богат, то я подумаю.
Виолетта слышала эту угрозу далеко не в первый раз. Папенька был
вспыльчив, но отходчив.
И вообще… она совершенно не виновата! Кто передавал этим женихам
ее стишки? Нужно уволить всех горничных! Да и женихи нынче такие
нежные! Обижаются на сущую ерунду. Как будто они сами себя в
зеркало не видели!
— Марш в свои покои! И на глаза мне не показывайся!
Виолетта сделала книксен и покинула малый королевский
кабинет.
Ей все еще было весело.
А вот королю — не очень. Ему уже четвертый потенциальный жених
грозил войной. Нужно было срочно устранять проблему, то бишь
выдавать эту несносную язву замуж. И в самом деле, Вилке уже
двадцать полных лет. Нормальные принцессы в ее годы нянчат
первенца, а эта все скачет по саду и сочиняет дурные стишки. Нет бы
поэмы про любовь писала, или про цветы, или даже про ураган в конце
сентября. А еще лучше — вышивала бы тихо-мирно, опускала глазки и
соглашалась с отцом во всем.
Но увы, он сам был во всем виноват. Любил единственную дочь
больше жизни, позволял ей все, разрешал читать книги из библиотеки
и даже, о ужас, учиться! Причем Виолетта сама выбирала
учителей.
Довыбиралась. Девкам вообще нельзя давать свободу, это всегда
кончается плохо.
Что ж, раз он сам виноват, он будет и расхлебывать. Идея уже
есть. Доченька не воспринимает его угрозы всерьез, а зря, между
прочим.
Король немного подумал, а потом сел за королевский стол в
королевское кресло и придвинул к себе лист бумаги. Написал
несколько строчек, ехидно ухмыльнулся, запечатал письмо и позвонил
в звонок.
— Вот это нужно доставить на Манежную улицу прямо сегодня, —
велел он своему секретарю. — И я буду ждать ответа.
— Слушаюсь, ваше величество.
— И через неделю у нас прибудет на смотрины король Гантона.
Пусть приготовят ему комнаты.
— Я немедленно отдам указания.
— И проследите, чтоб из покоев ее высочества забрали бумагу и
перья.
— Будет исполнено.
Посмотрим, как поведет себя эта вертихвостка. На короля Эрика из
королевства Гантон его величество возлагал особые надежды. В конце
концов, в словах принцессы имелась определенная истина. Все женихи
были… мягко говоря, неказисты, в то время, как Виолетта по праву
слыла самой очаровательной девушкой Семи Королевств. И все
принцесса говорила правильно: один лыс, другой толст, третий мнит
себя великим певцом.
