Церемониймейстер стукнул посохом о
дубовый паркет парадного зала. Шум среди пирующих тут же затих, и
взоры всех присутствующих обратились к нам
Я вздрогнула и положила на тарелку
недоеденный кусок праздничного пирога со взбитыми сливками.
Растерянно посмотрела по сторонам, но не двинулась с места.
Принц тоже был похож на каменное
изваяние.
– Ваше высочество, пора! –
склонилась к моему уху сидевшая рядом фрейлина.
Я не сразу поняла, что она
обратилась ко мне – слишком непривычно было слышать «ваше
высочество» в свой адрес. Титулом принцессы я обзавелась только
сегодня.
– Что? Уже? – боюсь, я всё-таки
побледнела, хоть заранее и решила проявлять невозмутимость.
– Да, ваше высочество! – подтвердила
девушка, и во взгляде ее я прочитала и любопытство, и некоторую
толику жалости.
Впрочем, так на меня смотрела не
одна она. Все гости взирали на меня со смесью страха и азарта. Мы
все – и они, и я, – знали, что должно было произойти этой ночью.
Боюсь, их интересовало только одно – успею ли я стать женой принца
в самом плотском что ни на есть смысле?
И захочет ли вообще принц этих самых
плотских утех? Ведь я для него – всего лишь временная жена.
Принцесса на одну ночь, о которой он постарается забыть, как только
истечет положенный срок траура. Как только он женится на моей
сестре Анабель, которую любит всем сердцем, и которая однажды
станет настоящей королевой Асландии.
Его высочество всё-таки посмотрел на
меня. А вот его взгляд был совсем другим – виноватым.
Неужели он думает, что я держу на
него обиду? Да ничуть! Ну, разве что самую малость – за то, что он
так легко принял от меня эту жертву.
Я попыталась улыбнуться. Да, вот
так! Девушки из рода де Лакруа отнюдь не лишены храбрости!
Мы поднялись из-за стола, и я
положила руку на локоть принца.
По залу пронеслось:
– Да здравствует принц Лорэнс! Да
здравствует принцесса Маргарита!
Моя улыбка стала шире. Эта толпа
стервятников не дождется от меня слёз.
Так – рука об руку – мы и прошли от
стола до дверей. Церемониймейстер сопровождал нас до самой
спальни.
Но даже там мы не остались одни.
Девушка-камеристка ждала, чтобы помочь мне раздеться. Она
дотронулась до шнуровки на корсете моего свадебного платья, и я
почувствовала, как жар заливает щеки.
Я посмотрела в огромное зеркало и
встретилась в нём взглядом с принцем. Я покраснела еще сильнее. Я
что, должна раздеться перед ним? Да ни за что!
Но горничная действовала умело и
быстро, и через пару минут белоснежное платье упало к моим
ногам.
Я осталась в тонкой кружевной
сорочке в присутствии мужчины, который был для меня чужим. Которого
я терпеть не могла. От которого хотела сбежать на край света.
Он всё еще смотрел на меня – я чувствовала это, даже
отвернувшись. Он что, думает, я лягу с ним в постель? Как бы не
так! Не дождется!
Замышлял ли этот колдун что-то
недоброе против его величества или просто наблюдал за королевской
охотой, прячась в зарослях орешника, так и осталось неизвестным.
Обнаружили его по истошному крику – когда пущенная старшим сыном
Ричарда Восьмого стрела, пролетев несколько десятков метров,
угодила вовсе не в кабана.
Принц Эдвард спешился и в
сопровождении охраны и принимавших участие в охоте гостей
устремился в чащу.
Старик лежал на земле, и из его раны
текла темная, почти черная кровь.
– Как вы оказались здесь, сударь? –
его высочество был искренне огорчен таким поворотом дела. – И разве
вы не знали, что чужим запрещено находиться в королевском лесу?
– Не тебе запрещать мне что-то,
щенок! – глаза старика были мрачнее ночи, и от этого тяжелого злого
взгляда толпа охотников попятилась. – Я родился в этом лесу полторы
сотни лет назад, и видно судьбе было так угодно, чтобы и свой
последний вздох я сделал здесь. Но у меня еще хватит сил, чтобы
отомстить тебе, принц. Я слышал, ты скоро женишься, не так ли? Так
вот – твоя жена умрет в первую же брачную ночь. И это случится не
только с тобой, но еще с четырьмя наследными принцами вашего
рода.
