Падал снег.
Таисса вытянула руку ладонью вверх,
ловя на неё снежинки. Запрокинула лицо.
Она знала, что стоит взлететь в
ночное небо, за невидимую линию уничтоженного силового барьера, – и
снова будет поздняя лондонская весна, шуршащая листвой и манящая
ароматом сирени. Но отец устроил им с матерью этот последний
праздник, и Таисса не будет искать в небе дронов, выпускающих всё
новые искрящиеся облака снежинок. Пусть всё будет взаправду.
Ведь завтрашним утром все сказки
закончатся.
Таисса медленно шла по знакомым с
детства дорожкам, любуясь царством снега. Когда-то, когда ей было
ещё не семнадцать, а семь, она мечтала, что однажды, гуляя здесь,
встретит своего настоящего принца. Она будет принцессой, похищенной
неведомым чудовищем, а он, конечно же, будет высоким, сильным и
очень красивым. Но что куда важнее, он будет умным, серьёзным и
добрым. И с ним будет о чём поговорить. Они обязательно станут
друзьями. А потом…
Таисса не удержалась от смеха.
Потом, конечно же, будет торт и чай – о чём ещё могла мечтать
семилетняя девочка? Разве что о втором куске.
Она всё ещё была способна смеяться.
Это радовало. Ведь в саду она гуляла одна, и покинуть его она могла
лишь по воле Светлых.
Светлых, которые вживили ей трекер в
висок. Светлых, которые сейчас, в эти самые минуты, лишали
способностей её Тёмных родителей.
В саду она гуляла одна: родители
были в медицинском центре. Отец очень мягко попросил её не
тревожиться и не думать о них, просто побыть одной и попрощаться с
домом. Но это было трудно. Потому что Таисса знала, горько и просто
знала, что когда отец и мать вернутся домой, они перестанут быть её
королём и королевой из детства, которые всегда могли поднять
трёхлетнюю Таиссу в воздух, чтобы полететь за мороженым, и всего
лишь весело рассмеяться, случайно упав с лошади.
Теперь они будут людьми,
неспособными ни взлететь, ни разгрести горный обвал в одиночку, ни
исцелиться за считаные минуты, ни сражаться на сверхскорости.
Собственно, сражаться им теперь будет и не с кем. Они проиграли. И
теперь короны, сброшенные, лежали на пустом троне, а Таисса больше
не была принцессой.
Хотя Эйвен Пирс, некоронованный
лидер и повелитель Тёмных, блестящий стратег, нейробиолог и отец
Таиссы, никогда не назвал бы себя королём.
Таисса замерла в совершенном
недоумении: впереди в пустом саду послышались голоса.
– …Рад, что Эйвен Пирс и его семья
наконец получат по заслугам, – раздался резкий мужской голос. – В
конце концов, мы три года к этому шли.
– На их месте мы поступали бы так
же, Эдгар, – негромко ответил второй гость сада. – Они защищали
свой дом. Свой образ жизни, своё общество, каким бы безжалостным
оно нам ни казалось. Представь, что победили бы не мы, а они, и
сейчас мы лежали бы в силовых коконах и ждали бы, пока способностей
лишат уже нас. А дома бы ждали и волновались наши дети.
Таисса прерывисто вздохнула.
Светлые! Эти двое были Светлыми!
Светлые – в её саду, в её доме!
Мало им было, что они поставили
Тёмных и её отца на колени. Что они выиграли свою проклятую войну,
что они теперь диктовали свои условия, что они вот-вот должны были
выгнать Таиссу из дома и отправить неведомо куда.
Они решили ещё и позлорадствовать
над её семьёй! Да кто дал им право, кто…
Но обладатель второго голоса казался
куда более спокойным и уравновешенным, чем неведомый Эдгар. Он
даже, кажется, сочувствовал ей.
– Ты не был на войне, Дир, – резко
сказал Эдгар. – Я понимаю, что и в тылу на тебя свалилась
непомерная гора работы, но, чёрт подери, тебе давно уже пора
понять, что Тёмные – не дети, с которыми ты возишься в школе. У той
же юной Таиссы на счету по меньшей мере пара убийств.
– Ни одного. Она даже ни разу не
была замечена в контроле сознания. Я читал её досье.
