Пролог: За гранью привычного
Байконур дышал предрассветным холодом, пронизанным запахом керосина и предвкушением чего-то неизмеримо великого. Небо над стартовым комплексом ещё хранило последние звёзды, но на востоке уже брезжил тонкий, обещающий рассвет. Здесь, на этой земле, где история человечества впервые оторвалась от гравитации, сегодня готовился новый, беспрецедентный шаг.
Дмитрий «Дима» Волков, главный инженер миссии, стоял у иллюминатора, глядя на силуэт ракеты, устремлённой ввысь. Его личный ИИ, названный им «Эхо», тихо вибрировал в виске, анализируя показатели пульса и лёгкое дрожание рук. Эхо, как и другие персональные ИИ, был вершиной нейроинтерфейсных технологий последних десятилетий, способный к глубокой интеграции с организмом и психикой, обрабатывая до 109 операций в секунду. «Дмитрий, уровень адреналина повышен на 17%. Это нормальная реакция на предстоящее событие», – прошелестел в его сознании голос Эхо, спокойный и рациональный. «Знаю, Эхо. Просто… прощание», – подумал Дима, и ИИ мгновенно считал его мысль, не требуя вербализации. Его жена, Светлана, прижалась к нему, её тепло было единственным якорем в этом мире, который вот-вот должен был остаться позади. «Возвращайся», – прошептала она, и Дима почувствовал, как Эхо фиксирует каждый нюанс её голоса, каждую микроэкспрессию на лице. ИИ не имел эмоций, но был идеальным регистратором человеческих.
В соседней комнате Милана Сергеева, биолог экспедиции, обнимала свою пожилую мать. Её ИИ, «Флора», уже несколько дней подряд предлагал ей успокоительные протоколы, но Милана игнорировала их. Она хотела чувствовать эту боль прощания, каждую её крупицу. «Мама, я буду писать. Каждый день», – голос Миланы дрожал, но глаза были полны решимости. Флора, кажется, уловила внутреннее противоречие и предложила: «Милана, ваш эмоциональный фон нестабилен. Рекомендую глубокое дыхание. Вероятность слёз 87%». Милана лишь улыбнулась сквозь слёзы. «Флора, ты иногда совсем не понимаешь».
Александр «Саша» Петров, пилот, был собран и сосредоточен. Его ИИ, «Навигатор», уже прокручивал в голове тысячи сценариев взлёта и стыковки, опираясь на десятилетия опыта автоматизированных систем управления полётом. Саша прощался со своим наставником, пожилым космонавтом, чьё лицо было изрезано морщинами, как карта далёких звёзд. «Не подведи, Саша. Ты наша надежда», – сказал старик, и Навигатор тут же выдал Саше статистику успешных стартов и рисков. Саша лишь кивнул. Он доверял Навигатору, но решения всегда принимал сам.
Татьяна «Таня» Орлова, специалист по терраформированию, стояла в стороне, её ИИ, «Гея», уже анализировал данные о новой планете, ещё недоступные остальным. Гея была оснащена последними алгоритмами предиктивного моделирования экосистем, разработанными в рамках проекта «Новый Рассвет». Таня была холодна и прагматична, прощание с братом было коротким и деловым. Гея подсказала ей оптимальный угол наклона для прощального объятия, чтобы избежать неловкости. Таня лишь усмехнулась.
Ольга «Оля» Смирнова, врач экипажа, обнимала своего маленького сына. Её ИИ, «Гиппократ», отслеживал его сердцебиение и дыхание, фиксируя каждую слезинку. Гиппократ был частью новейшей медицинской системы, способной диагностировать заболевания с точностью до 99.8% на основе биомаркеров. Оля была самой эмоциональной из команды, и Гиппократ постоянно напоминал ей о необходимости сохранять спокойствие. «Мамочка вернётся, солнышко. Скоро», – шептала Оля, и Гиппократ тут же выдал ей прогноз по времени возвращения, который был, мягко говоря, оптимистичным.
Михаил «Миша» Ковалёв, эксперт по биоинженерии, был погружён в свои мысли. Его ИИ, «Бионик», уже строил трёхмерные модели будущей экосистемы, используя данные о биоресурсах, собранных со всех уголков Земли. Миша был одинок, и его прощание было лишь с куратором проекта. Бионик предложил ему несколько фраз для поддержания светской беседы, но Миша предпочёл молчание.
