15 января, Бенд, Орегон. Три месяца спустя.
Снег за окном моей кухни падал крупными хлопьями, укрывая мир белым одеялом тишины. Я сидела за деревянным столом с чашкой травяного чая – никакого кофе, никаких стимуляторов, ничего, что могло бы напомнить о прежней жизни, полной адреналина и технологий.
Мой новый дом был построен в 1950-х годах. Никаких умных систем, никаких датчиков, никаких экранов, кроме старого телевизора с кинескопом, который я включала раз в неделю для просмотра новостей. Именно такую жизнь я пыталась построить после всего, что произошло год назад.
Но призраки прошлого не оставляли меня в покое.
На столе лежал листок бумаги – старомодная бумага, исписанная от руки. На ней был записан код, который прислал мне отец в тот день на кладбище: FAMILY2024. Три месяца я носила эту запись с собой, не решаясь ею воспользоваться.
Каждый день я говорила себе: "Завтра. Завтра позвоню в ФБР и передам код." И каждый день находила оправдания для промедления.
А что если это ловушка? Что если отец лгал о своём раскаянии? Что если, передав код, я открою ящик Пандоры ещё хуже прежнего?
Мой старый стационарный телефон зазвонил. Я вздрогнула – звонки были редкостью в моей новой жизни.
– Алло?
– Сара, это Эмили. Нам нужно поговорить.
Голос сестры был напряжённым. За три месяца мы говорили всего пару раз – каждый из нас пытался справиться с травмой по-своему.
– Что случилось? – спросила я.
– Включи новости. Любой канал. Срочно.
Я нехотя подошла к телевизору и включила CNN. На экране был ведущий с серьёзным лицом, а за его спиной – кадры хаоса в каком-то аэропорту.
"системы управления воздушным движением в семи крупнейших аэропортах США одновременно отказали сегодня утром. По предварительным данным, причиной стал неизвестный вирус, поразивший компьютерные сети"
– Ты видишь? – спросила Эмили по телефону.
– Вижу, – ответила я, не отрывая взгляда от экрана. – Но при чём тут мы?
– При том, что то же самое произошло с системами управления поездами в Европе. И с военными спутниками связи в Японии. И с больничными компьютерами в Австралии.
Кровь застыла в жилах. Я поняла, к чему она ведёт.
– Ты думаешь, это связано с.
– С папиным вирусом, да, – закончила Эмили. – Сара, помнишь, что он говорил? Что создал вирус, способный заражать любые ИИ-системы. Если этот код действительно был способом его остановить.
– То я три месяца держала в руках способ предотвратить катастрофу, – закончила я за неё.
На экране телевизора появились новые кадры – длинные очереди застрявших пассажиров, машины скорой помощи у больниц, где отказали системы жизнеобеспечения.
– Сколько людей пострадало? – прошептала я.
– Пока данных нет, – ответила Эмили. – Но если это начало.
Она не закончила фразу, но я понимала. Если вирус отца действительно заражал ИИ-системы по всему миру, то мы стояли на пороге технологического апокалипсиса.
– Где код? – спросила Эмили.
– У меня. На бумаге.
– Звони в ФБР. Сейчас же.
Но я всё ещё колебалась:
– А что если это часть его плана? Что если он специально создал хаос, чтобы мы передали код, который даст ему доступ к правительственным системам?
– Тогда мы сделаем ту же ошибку, что и три месяца назад, – резко ответила Эмили. – Будем сомневаться, пока люди умирают.
На экране телевизора показали кадры с камер наблюдения одного из аэропортов. Самолёт едва не столкнулся с другим бортом при посадке – автоматические системы предотвращения столкновений не сработали.
– Хорошо, – сказала я. – Звоню.
Я достала визитку, которую дал мне год назад командир федеральной операции в горах. Агент Родригес, специалист по киберпреступлениям.
Номер ответили после первого же гудка:
– Родригес слушает.
