30 декабря 2020 года
— Алевти-ина-а-а!
Вопль пронёсся по длинному гулкому коридору, отскакивая от
крашеных в болотно-зелёный цвет стен, и достиг моих ушей. Я
вздрогнула, воровато оглянулась и махнула Пузатой с рампы:
— Иди, иди! Попозже прибегу, покормлю тебя!
Пузатая испуганно прижала лопухастые уши к голове и отбежала в
сторонку. Лучше, чтобы Лариса Пална не видела, что я кормлю
бродячих собак! Запретила ж, строго-настрого! А завхозу вообще
велела сразу вызывать живодёрку…
— Кыш, Пузатая, кыш, — я ещё раз махнула рукой на собаку и
поспешила внутрь: — Я тут, Лариса Пална, бегу!
Заведующая стояла у выхода в торговый зал и нетерпеливо
постукивала острым носком модной туфли по кафелю. Завидев меня, она
постучала уже пальцем по циферблату воображаемых часов на запястье
и принялась истерить:
— Зал грязный, люди жалуются! А ты ходишь чёрти-где!
Да уж, целых десять минут зал немыт! Угу… Я молча метнулась за
шваброй и ведром, а Лариса Пална крикнула вслед:
— И витрины протри! Совсем распустились… Пора премий лишать. А
начну с тебя, Алевтина!
С меня она начнёт! Вот сволочь! Лучше бы охранника премии
лишила, он вон бухает из-под полы… Или продавцов, которые всю смену
курить бегают каждые полчаса, а кассы закрытые стоят… Нет, проще на
Алевтину нагавкать, она ж безответная дура, только такие и идут
работать уборщицами за двадцать тысяч!
Смена закончилась в семь вечера, и я, сложив свои тряпки,
одевшись, побежала на остановку по рыхлому снегу. Темно, холодно,
лапушки ждут…
Тряпкой намахалась, устала. В маршрутке затолкали. Не могут люди
раньше готовиться к Новому году, надо в последние дни покупать
огромные подарки и везти толстые торбы с продуктами… Вылезла я из
Газели вся ужатая, разве что синяков не наставили по всем частям
тела… А ведь ещё надо по дворам пройтись, лапушек покормить! Я
пошарила в сумке в поисках пакета с сосисками и шлёпнула себя по
лбу ладонью. Ну не дура ли? Оставила в подсобке на столе! Ну,
значит, потеряно, обязательно кто-нибудь заберёт…
Эх.
Придётся идти в соседний магазин, а там цены… Ну ладно, один раз
для лапушек не жалко!
Я долго ходила в колбасном отделе, выискивая сосиски подешевле,
купила полкило и вышла на улицу. Из-за огорчения по глупой трате
денег даже не замечала ничего вокруг. Результат — столкнулась с
хорошо одетой молодой женщиной, и у той из рук выпали сумочка и
портфель.
— Ой, простите! Я нечаянно! — воскликнула и принялась подбирать
бумаги, разлетевшиеся по рыхлой снежной грязи тротуара. А когда
разогнулась и протянула женщине её добро, остолбенела на пару
секунд. Потом спросила неуверенно: — Это ты, что ли?
— Мы знакомы?
Мне показалось, что она смотрела на меня несколько брезгливо.
Оглянулась на стеклянную дверь магазина — ничего особенного, ну,
толстая баба в вязаной шапке и синем пуховике, похожая на человечка
Мишлена. Вроде нормальная, не бомжиха. Нахмурилась:
— Войчевская, ты меня не узнала? Это же я, Алька!
Она широко распахнула глаза с длинными загнутыми ресницами и
пробормотала:
— Боже, Румянцева? Ты так… изменилась!
— Да ладно! Серьёзно? А ты, ты стала такая… — я ещё раз оглядела
её тонкую фигурку в распахнутом пальто, беретик какой-то
неимоверный на длинных локонах, её макияж и ресницы и добавила: —
Такая дама!
— Да ну тебя, — рассмеялась она, показав ровные белоснежные
зубы, но было ясно, что ей приятно. Доброе слово — оно даже кошке
приятно, а тут целая Ленка Войчевская, которая всегда была заучкой
и очки носила до выпускного класса.
— Ты где сейчас? Работаешь?
— А как же! Отпахала в налоговой, дослужилась до начальника
управления. А теперь у меня своя фирма, аутсорсинг бухгалтерских
услуг. Тебе бухгалтер не нужен? Своим скидка!
