«Кажется, наша сказка закончилась, Ян».
Рена бодрилась и старалась не показывать, что высокий, статный
брюнет, танцующий с малохольной дочкой губернатора, топчется не по
полированному паркету бального зала ратуши, а по ее сердцу. Обида и
ревность ядовитым огнем жгли душу. То, что молодой аристократ,
тайком воровавший ее поцелуи в саду, позабыл о ней в кругу более
родовитых девиц, казалось невероятной жестокостью. Да что там
танцы! Ян за весь вечер даже не посмотрел на нее.
— Вот где ты прячешься, негодная! — мачеха неожиданно появилась
в тихом уголке зала, куда дочь богатого, рано ушедшего от дел
промышленника забилась, осознав, что сын герцога Холдера не
попросит о танце дочь простого лейра. — Идем же, Ирена, граф
Понт-Аруа жаждет с тобой познакомиться. Будь милой и улыбайся.
— Что еще за «Понтура»? Откуда он взялся, матушка?
— Не Понтура, глупая, а Понт-Аруа! — лейра Селезия
приостановилась и со значением посмотрела на падчерицу. — Разве ты
не слыхала, что этот прославленный граф приехал недавно на родину,
поправляться после ранения?
Если и была у почтенной лейры слабость, то только любовь к
титулам. Дочь простого деревенского бондаря, она вышла замуж сперва
за старосту своей общины, затем за проезжего богатого купца-гнома,
от которого родила двух дочерей. Схоронив второго супруга, Селезия
совершила прыжок по социальной лестнице и стала женой лейра
тэ’Марсо. Младший дворянский титул, который к тому же нельзя
передать по наследству, приоткрыл для семьи двери знатных домов.
Уважаемого и богатого промышленника, живущего на окраине города в
большой усадьбе, приглашали всюду, и это очень нравилось лейре
Селезии. Так нравилось, что она решила упрочить положение, выдав
дочку мужа за настоящего, природного аристократа.
Рена ничего не слышала о раненом воине, потому шла за мачехой
беспокойно оглядываясь. Она уже поняла, что лейра Селезия сделала
стойку на будущего зятя, ведь та не скрывала смелых планов ни от
нее, ни от ее отца. И возражать тут было решительно бесполезно.
Рена давно усвоила, что ее отец, лейр Ингмар тэ’Марсо, делает
только то, что желает его супруга.
Гости толпились возле буфета с закусками, а также у столов для
карточных игр, раскинутых в дальнем конце зала. Пробравшись туда
мимо танцующих пар, лейра Селезия величественно склонила голову
перед мужчиной лет сорока, худощавым, высоким, с тонкими ухоженными
усиками. Богатая золотая вышивка на камзоле не могла скрыть его
увечья — одна из рук была ампутирована.
— Приятно познакомиться, прелестная барышня! Лейра тэ’Марсо, вы
позволите пригласить госпожу Ирену на танец?
— Разумеется, ваше сиятельство, с радостью.
«Ты-то с радостью бы! Вот и вперед!» —мелькнуло у Рены.
То, что этот вояка даже не спросил ее желания, сразу сказало ей
о многом. И куда ему танцевать? Из слов мачехи можно сделать
заключение, что Понт-Аруа едва жив после ранения, вот и руки нет.
Зловещая культя вместо левой кисти выглядела неприятно, хоть и была
закрыта металлической пластиной. Как не корила себя Рена за
черствость и неуважение к раненому герою, ее взгляд то и дело
возвращался к отсутствующей руке.
Граф подцепил Рену за локоток и повел к кругу танцующих, туда,
где в числе других пар, кружился и Ян. Теперь молодой щеголь
вальсировал с дочерью маркиза дей’Ивэ.
«Он их меняет словно порвавшиеся перчатки! Вот и меня
выбросил».
Рена вдруг осознала, что звучат первые такты ее любимого
«Розового вальса». Отныне с этой прекрасной мелодией будут связаны
столь негативные ассоциации! Ян, танцующий рядом, но с другой, и
неприятный бесцеремонный граф, который навязал себя в партнеры.
Девушка затормозила, уперев носки бальных туфелек в паркет, и в
последнюю минуту просто вырвала руку, потому что Понт-Аруа не
обратил на ее сопротивление никакого внимания и по-прежнему тянул в
танцевальный круг.
