Ева
Иду домой поздно, как обычно. В наушниках играет что-то спокойное, но я почти не слышу – мысли гудят сильнее музыки. Телефон в руке. Большой палец автоматически обновляет чат.
"Мне нужно сказать тебе что-то важное."
"Олег, ты видел, что я тебе написала утром?"
"Пожалуйста, просто ответь."
Бессмысленно. Ни одной галочки, ни одной реакции. Пустой экран, холодный. Я не злюсь – устала. Даже обижаться больше не хватает сил. Просто хочется закрыть глаза и исчезнуть на пару часов. Сегодня был ужасный день, чувствую себя отвратительно. Людей в кофейне было много и уже не могла дождаться когда пробьет двенадцать ноль ноль и я как золушка сбегу домой.
Сворачиваю к своему району – два поворота и знакомая арка, где пахнет влажным цементом после дождя. Здесь по вечерам темно, фонари тусклые, как будто тоже выгорели от рутины. Уже почти перешла улицу, когда вдруг сквозь музыку в наушники доносится лай собак. Снимаю наушники и оборачиваюсь. Из темноты вылетает котёнок – маленький, рыжий комочек. Он бежит в мою сторону, как вспышка огня, у самой земли. За ним – минимум три псины. Огромные дворняги. Разъярённые, будто с цепи сорвались. Погоня проносится мимо меня, и я тут же срываюсь следом.
– Эй, вон пошли! – ору на собак.
Блин, и вокруг абсолютно никого. Я бегу за котенком и за мгновение до того, как одна из шавок щёлкает пастью рядом с ним, я хватаю его обеими руками. Он визжит – тоненько, в ухо, когти пронзают кожу через куртку. Но держу его крепко.
Поворачиваюсь, чтобы убежать обратно, но – поздно. Глухое рычание. Зубы. Глаза, как у чудовищ из кошмаров. Пячусь назад, прижимая котёнка к груди. Натыкаюсь на бетонную стену.
– Уходите… Уходите! – голос дрожит, но я всё равно кричу. – Пошли прочь!
Никого вокруг. Ни одного окна со светом, ни одного прохожего. Снимаю с плеча небольшую сумочку и начинаю замахиваться на собак пытаясь хоть как то защитить и себя и дрожащий комочек в руках. Металлическая застёжка звонко щёлкает о воздух. Делаю шаг вперёд – напуганная, но злая, больше от бессилия, чем от смелости. Сумка хлещет в сторону ближайшей собаки – она отшатывается, но ненадолго.Одна собака бросается вперёд – останавливается буквально в шаге. Вторая обходит слева. У меня нет ни палки, ни перцового баллончика.
Вдруг слышу рев мотоцикла. Резкий, агрессивный, как удар по нервам. Свет – вспышка фар вырывает тени из темноты. Вылетает из-за поворота и проносится мимо нас. Затем со свистом тормозит и уже в следующее мгновение летит к нам. Он останавливается у тротуара, резко, с визгом тормозов. Байкер в чёрной куртке и шлеме с тёмным стеклом протягивает мне руку.
– Запрыгивай!
– Держись крепче, – говорит парень, и в тот же миг мы срываемся с места.Даже не думаю. Цепляюсь за руку, прижимаю котёнка к груди, вжимаюсь в узкое сиденье, обхватываю водителя за талию. Собаки снова рычат, ближе, злее. Одна уже готова к прыжку.
И я вдруг понимаю, что тоже.Ветер хлестает по лицу. Асфальт под колёсами плывёт как река. Позади – лай, бешеный, злобный, но всё дальше, дальше, пока не сливается с ночной тишиной. Прижимаюсь к спине байкера, ощущая, как греет его тело через кожаную куртку. Котёнок тихо пищит в моих руках – живой.
Мчимся по ночному городу. Неоновый свет размазывается по шлему, асфальт под колёсами будто течёт. В лицо бьёт ветер, в глазах слёзы – от страха или от скорости, уже не пойму. Сжимаюсь за его спиной, крепко держась, чувствуя, как напряжены его плечи.
Петляем по пустым улицам, пока, наконец, он не тормозит у какой-то стройки или промзоны. Металлический забор, мусор, запах пыли и бензина. Он глушит байк, и всё вокруг снова тонет в тишине.
– Слезай, – коротко бросает он.
