— Извини, — сказала она.
— Извини, но ты просто дурак, — додумал он продолжение
и лег на диван.
Встал с него Роман Санин только тридцатого декабря, через три
дня, с твердым намерением поехать в тетке на дачу и сунуть голову в
сугроб, точно страус — в песок. С чего бы это?
Да с того, что получил под елку рога. Самые настоящие —
витиеватые… Хотя слова, которыми сопровождался новогодний подарок,
были до ужаса простыми:
— Извини, я ошиблась.
Нет, не в том, а в нем… И он ошибался целых два года. Был всего
лишь трамплином для выхода на влиятельных мужиков. Ну что ж… Олень
и есть. Могла бы оставить в подарочном пакете свитер с новогодним
орнаментом, чтобы, подойдя к зеркалу, бывший действительно видел
рогатое парнокопытное животное. Пожалела… Сейчас после трех дней
бывший выглядел скорее алкоголиком, хотя не взял в рот ни грамма.
За бутылкой нужно было подняться с дивана, а силы ушли… Их осталось
ровно на то, чтобы немного пошевелить мозгами и через семьдесят два
часа принять решение свалить из города на все праздники.
Но первым делом, когда встал, не оделся. А раздел елку, снял все
до последнего шарика и саму в итоге в коробку убрал. Туда же ушла и
гирлянда. Но ее он захватил к тетке, лестницу украсить.
— Ром, ты где? Можно тебя в магазин сгонять?
Ну да, мать — это тот человек, который никогда не звонит
поздравить с Наступающим! Взглянул на светофор — красный. Вот
и в его голове загорелась красная лампочка: быть оленем стыдно.
— Мам, не могу… Я… — он кашлянул для вида довольно
громко и драматично, чтобы мать испугалась. — Заболел.
— И куда тогда прешься больной? — Колонка почти
взорвалось от децибел материнского возмущения. — Я же слышу,
что ты в машине!
— На дачу… Чтобы никого не заражать. Пришлю к вам тетю Женю
на день раньше.
— А Новый год как же?
— Вы уж как-нибудь без нас с Агатой переживете это
застолье. Я укроюсь на даче, чтобы все были здоровы. Студень из
соплей хуже заливной рыбы… Ну, мам, я серьезно…
— А я тебе даже ничего не сказала еще…
Ну вот… Поджал от обиды губы.
— Ну… Думал, будешь говорить, приезжай хоть с соплями до
земли… Кто же оливье жрать будет…
— Сначала скажи матери правду. Агата тебя куда-то тащит
кутить? Вот ты и решил тетку заранее поздравить? Мы-то так,
обойдемся… Много чести…
— Мама, я реально заболел. Я и от Агаты уехал…
Да, какое хорошее слово — уехал, не ушел… Укатил… Ну да… Не
ушел. Ушла-то она…
— Чтобы никого не заражать. И Женьку сразу выгоню. Буду с
ее псом пить перцовку и петь под столом…
— Какая у тебя температура? — заговорила мать на сей
раз тихо и озабоченно.
— Да так, нормальная. Тридцать восемь, но я сбил…
— И за руль? — перебила родительница тут же.
— Мам, дорога пустая… Меньше отвлекай, быстрее доеду.
Давай… Пошли папку в магазин. Или закажи доставку.
— Банку майонеза?
— Да хоть бы банку… Добавь черной икры и получишь
бесплатную доставку плюс пятьсот рублей скидку на следующий
заказ.
— Знаешь, что…
Он уже знал, что… Одно и тоже!
— Тебе слишком легко все достается. И твоей Агате. Ты там
полхолодильника лучше бы псу Женькиному отвез, а то твоя красотка в
твое отсутствие все в мусоропровод спустит!
— Мам, я взял творог, не переживай… Ну реально… Хватит… С
Наступающим… Майонез вреден, замени сметаной маложирной…
— Пусть тебе твоя Агата водой салат заправляет. А мне нервы
не трепи на праздниках. Это будет самым лучшим подарком от вас.
От вас — от него. «Вас» перестало существовать три дня
назад. А начинался декабрь так сказочно красиво…
Впервые за много лет выпал нормальный снег. Только вот
беда — в ненормальных количествах. Снег — это не золото,
а серебро, поэтому его сказочным образом бывает не просто много, а
слишком много. И, увы, бесполезно кричать снежным облакам —
довольно! Они высоко, не докричишься, только голос сорвешь, а
болеть под Новый год кому охота? Да некому! Если только в шутку, во
спасение… Сунуть голову в сугроб, как страус — в песок.
Временное решение, конечно, да на праздники ничего умнее не
придумалось.
