– Ну давай же! Хочу послушать, как ты кричишь, мисс Холден, – из
вязкого тумана донесся его хриплый, надрывный шепот. – Как
вспоминаешь все непристойные выражения, которые маленькой девочкой
слышала в школе. Хочу посмотреть, как дрыгаешь красивыми
ножками…
Пальцы предательски задрожали. Кровь принялась хаотично
циркулировать по телу, не зная, куда притулиться. Но у меня еще был
шанс навязать Уэйну свою игру.
Я ведь затем и пришла. Правда, оказалась в весьма шатком
положении, чтобы диктовать гаду какие-то условия…
– Кричи, Таша. Покажи, что тебе наконец стало страшно. Я ведь
жуткий маньяк! Так сказано в твоем смешном досье, – напомнил о моем
обидном легкомыслии. – И где же чувство самосохранения? Признайся,
что жалеешь, что не прислушалась к мудрой гравировке на своем
пистолете…
Пистолет, да. Очень полезная штука вне зависимости от дурацких
гравировок! Только вот куда он испарился, когда так нужен?
Свободной лапой Уэйн погладил мою оголившуюся щиколотку и
щекотно скользнул под колено. Я бы лягнулась с превеликим
удовольствием, но в моем положении выкаблучиваться было неразумно.
Чертов Уэйн – единственное, что удерживало меня от падения в
пропасть. Во всех, чтоб его, смыслах.
– Попроси меня прекратить, – вкрадчиво советовал маньяк. –
Пообещай, что будешь послушной девочкой и расскажешь, что успела
увидеть…
Я крепко стиснула зубы: не дождется. Никогда не кричала и сейчас
не буду. Мне тут даже нравится! Вид роскошный, не то что из моей
квартирки.
Внизу, двадцать три этажа спустя, кипела ночная жизнь.
Проносились машины, размазывая свет цветных фар перед моим усталым
зрительным нервом.
– Что ты видела, мисс Холден?
Кровь нагулялась по организму и прилила к гудящей голове, и
теперь та едва соображала. Я и сама с трудом могла сформулировать,
что видела. Хотя бы потому, что в так называемую «магию» не верю. И
не поверю.
Лет десять назад я бы еще рада была встретить мальчика,
размахивающего волшебной палочкой… Но с тех пор много воды утекло.
Перед моим носом все чаще размахивали боевым огнестрельным. И после
потери двух коллег веры в чудеса сильно поубавилось.
Наверняка произошедшему в офисе Уэйна было какое-то научное
объяснение. Разумное, адекватное. Иллюзионисты веками заставляли
добродушную публику верить в «волшебство»! А то, что Уэйн –
талантливый обманщик, сомнений не вызывало.
– Таша, Таша… Я ведь так долго могу.
Да я бы тоже висела так и висела! Если бы не два обидных
«но».
Во-первых, платье-разлетайку я надела на нашу встречу однозначно
зря. И теперь оно с азартом наматывало подол на мой перекошенный
подбородок. Во-вторых, этот черт из табакерки давал волю своим
загребущим ручонкам. Точнее, одной… Но очень, очень загребущей.
Пристрелила бы. Было б чем!
Наигравшись с коленной впадиной, шершавая ладонь двинулась по
внутренней стороне бедра. Я бы сказала «выше», но в мире
перевернутых контрастов получалось, что ниже. Добралась до ажурного
белья, так бездумно надетого на ответственное задание, и ласково
похлопала по выпуклостям, которым белых кружавчиков не досталось…
Ну каков гад!
– Очень, очень долго могу, – кивал своим мыслям Уэйн. – И белье
на тебе аппетитное, глаз радует. Сдавайся, мисс Холден…
И почему нам бронелифчики и пояса целомудрия по долгу службы не
выдают? Обязательно подкину идею Майло, если кровь из мозга снова
вернется в пятки.
На самом деле, висеть вниз головой страшно только первые пять
минут. Потом уже пугай не пугай, а так орать не хочется.
Какая-то внутренняя чертовщинка даже предлагала пойти на принцип
и проверить, надолго ли его хватит. Спорю, первым из нас двоих
устанет он – Вседержитель. Точнее, вседержАтель. Меня-держатель,
если уж совсем точно.
