Может быть, за напечатанной историей скрывается другая, намного более обширная, которая изменяется подобно тому, как изменяется наш мир? И буквы разглашают нам об этом ровно столько, сколько можно увидеть в замочную скважину.
Корнелия Функе. Чернильное сердце
Работая над этой книгой, я начала постепенно осознавать, что героини обычно выполняют социальную миссию: пытаются кого-то спасти, что-то восстановить или исправить при помощи своего единственного оружия – слов.
Мария Татар. Тысячеликая героиня
Я открываю глаза и тут же снова закрываю. Считаю до десяти, выравнивая дыхание, сдерживая крик и мысленно опуская его из горла в живот, будто мячик, – как и учила нас Урсула. Чуть-чуть разлепляю ресницы – нет, он все еще здесь.
Круглые желтые глаза не мигая смотрят на меня, ровно на мою переносицу. Интересно, если он ударит меня клювом, я выживу?
Белоголовый орлан, сидящий в изголовье кровати, не сводит с моей переносицы глаз. Белоголовый орлан, угу, а ведь Кир меня предупреждал… Да и Алехин тоже – вспоминаю я общее собрание школы. Но кто бы еще слушал, что говорят на этих собраниях!
– Кыш, – шепчу я орлану.
Он поворачивает голову чуть набок, будто примериваясь, как бы поточнее ударить. В этот самый миг дверь комнаты распахивается, взвизгнув идеально смазанными петлями, стукается о стену, захлопывается опять, и по всей комнате пробегает дрожь, как от землетрясения.
«Мия», – почему-то думаю я, хотя Мия далеко отсюда и, конечно же, в безопасности, ибо за ней приглядывает бабушка Алехина, а я не знаю никого, кто лучше Тхоки умеет создавать вокруг себя безопасное пространство.
Белоголовый орлан расправляет крылья, по-вороньи каркает и вылетает в окно, которое вообще-то закрыто. На руке пищит браслет. Сообщение от Алехина: «Срочно ко мне». В этих словах чудится какая-то истеричность, и я поспешно вскакиваю.
Альтида, 8354 год старого летоисчисления, месяц саари
Заливистый смех Анилу летел по дворцу, как стайка разноцветных птичек ньюке. Отец с мамой переглянулись, не в силах сдержать улыбки. Гиор их понимал: трудно не ответить на этот радостный, полный беззаботного счастья смех. Он и сам не мог, да и никто во дворце, пожалуй.
– Не отвлекайся, – строго сказал отец Гиору.
Тот вздрогнул и снова углубился в задачу: «Корабль вышел из порта Лумиса в шесть часов утра и шел со скоростью…». Гиор не любил математику. Ему нравилось наблюдать за людьми и животными, подмечать тонкости отношений и перемены в них. Но он – старший сын, ему править Альтидой, а значит, он не может играть сейчас в догонялки с сестрой и младшими братьями, он должен решать скучные задачи, а потом – учить лавнийский и суэкский, землеописание и страноведение…
В комнату ворвались Пафидес и Румисор, хохоча, нырнули под массивный стол, затаились. Хныкая, приковылял малыш Катлон, а за ним вбежала солнечная Анилу. Она запыхалась, русые с рыжиной волосы растрепались, щеки горели румянцем.
– Ага! – она сразу заметила спрятавшихся братьев. – Я вас нашла!
Катлон захныкал, полез к маме на колени. Отец рявкнул, впрочем наполовину притворно:
– Что вы здесь устроили? Идите играть в сад, Гиор учится!
Анилу подбежала, глянула на задачу и сказала:
– Через восемь дней.
– Что?
– Корабль придет в альтийский порт через восемь дней. Все, ты выучился, пойдем играть с нами!
Гиор увидел, как родители переглянулись и теперь уже нахмурились оба. Он не знал, что их огорчало больше – его тупость или ум Анилу.
– Я бы сам решил ее, – проворчал Гиор обиженно. – Просто не успел.
– Тогда реши следующую, – ласково сказала мама и позвонила в колокольчик, вызывая няню Катлона.
