В нашем селении пришло время свадебного огня. Белозар вёл себя
так, будто и не собирался связывать себя узами с Велиславой. Он не
ходил с ней гулять, не приносил даров сверх положенных традицией.
На вечерние гулянья, где просватанные молодые появлялись вместе, а
свободные присматривались друг к другу, они тоже не ходили.
Белозар не любил такие сборища, а Велислава не могла прийти на
них без него. Ведь все бы спрашивали, где её жених. Я вспомнила,
как, будучи девицей, ждала таких вечеров, и когда Демид заходил за
мной в бабушкину избу и вёл на большую поляну, я была самой
счастливой. Помню, как колотилось сердце от того, что лю́бый идёт
рядом, как волновали меня случайное прикосновение его руки и
горячее дыхание. А невеста Белозара была лишена этого.
В один из вечеров, когда в нашем селении вовсю шли гулянья у
больших костров, а молодые пары проводили свободное от забот время
в веселье и играх, я решила сходить к Велиславе. Больше такого
беззаботного периода в её жизни никогда не будет. И мне было жаль,
что она не принимает участия в гуляниях вместе со всеми.
Замужние женщины тоже могли присутствовать на празднике, правда,
располагались в стороне. Пользуясь этим, я зашла за будущей женой
Белозара, чтобы предложить ей вместе пойти к кострам. Но она
отказалась.
― Млада, ― сказала она, ― спасибо тебе за то, что думаешь обо
мне. Но не стоит беспокоиться. Я сама дала согласие на союз с тем,
кому не лю́ба. И я понимала, что Белозар не будет гулять со мной и
выходить на вечернее веселье. Он другой, я давно за ним наблюдаю,
хоть и редко мой будущий муж показывается в селении. Но чувствую,
что занято его сердце, иначе давно прошёл бы свадебный огонь с
какой-то девицей.
Я молча слушала, Велислава оказалась умнее, чем я думала.
― Знаешь, я была маленькой девочкой, когда Белозар стоял перед
свадебными кострами с той, что уединённо живёт на вашем дворе. И
помню, как горели его глаза, мне казалось, что огонь в них сильнее
пламени обрядового костра. А любви в сердце больше, чем воды в
реке, ― продолжала девица. ― Разве мог он её забыть? Разве погаснет
в душе такой огонь?
Мне стало до боли жаль эту честную и такую несчастную девицу,
которая шла за человека, точно зная, что его сердце принадлежит
другой.
― Зачем же ты согласилась? ― спросила я.
― А что мне оставалось делать? ― был ответ. ― Я пропустила свои
самые яркие солнца, когда мои ровесницы находили женихов. Тогда
нашу семью преследовали потери, и я не могла пойти замуж посреди
горевания. А сейчас созрели другие девицы, и я считаюсь
переспевшей. Отец уже на меня косо посматривает. Спрашивает,
сколько ему ещё меня содержать. Брат в это солнце жену в дом
приведёт, и я совсем лишней стану. Поэтому я для себя решила, что
пойду за того, что посватается, а если никто не изъявит желания, то
уйду в прислужницы в город.
Я вспомнила, как меня в своё время пугали тем, что отдадут в
прислужницы, и как я боялась этой участи, а Велислава сама хотела
её выбрать.
― Но Боги были милостивы ко мне: в нашу избу постучались сваты.
Я даже не мечтала, что это будет Белозар. Лучшего жениха я и
пожелать не могла. Пусть его сердце занято, но я знаю, как
благородна и честна ваша семья, с радостью пойду за него и стану
ему хорошей женой.
― Я не сомневаюсь в этом, ― ответила я, ― и могу заверить, что
Белозар будет всегда уважать тебя и заботиться о тебе.
Девица благодарно улыбнулась.
― Пойдём, я покажу тебе своё платье, ― сказала она, ― я шью его
свободными вечерами, когда другие девицы гуляют с женихами.
Я пошла вслед за ней. В избе у Велиславы был свой угол,
отгороженный от отца с братом красиво вышитым платом.
Там на толстой ветке, прибитой к стене, висело платье. Оно было
грубой самотканой ткани, но сшито очень искусно, так что швов было
почти не видно.
