Дождь пошел в аккурат когда я свернула на кольцевом перекрестке с трассы по направлению к городкам в горах. Неудивительно, даже место, куда мы едем, можно перевести с немецкого как переиначенный «дождливый угол». Говорят, из-за полугодовых ливней здесь периодически выходит из берегов местная речушка, впрочем, обходится без жертв, словно природа сама заготовила это место под вечную серость и воду.
Карина закинула ноги на парприз. Я скосила глаза. Еще немного, и она отстегнет ремень безопасности, чтобы развалиться в кресле на полную.
– Убери ноги, пожалуйста, – спокойно прошу я.
– Слушай, мы едем уже пять часов, у меня все онемело. Нужно хоть немного вытянуться, – почти рявкает она. – Я потом протру влажной тряпкой твою прекрасную машину, – докидывает слегка покорно.
– Дело не в грязи. По правилам дорожного движения запрещено класть туда ноги.
– О Боже мой, – хлопает Карина себя по лицу. – Как же ты задрала со своей генетически заложенной правильностью.
– Это из уроков в автошколе, по-моему ты тоже там училась.
– Я училась там водить, а не быть занудой. И вообще, ты же помнишь, что я буду брать твою машину, чтобы спускаться в город?
– Да, – эта идея не нравилась мне с самого начала, но по-другому Карина не соглашалась поехать, так что мне пришлось смириться и проверить, точно ли моя страховка покрывает все риски.
– Но я не думаю, что тебе понадобится часто спускаться, это же не Париж, никаких развлечений там особо не будет.
– Не волнуйся, я найду чем заняться.
– Мы едем, чтобы проводить время с папой, – еще не договорив, я поняла, что эта фраза вызовет очередной язвительный комментарий.
– Ты прямо как моя мама, когда она меня отправляла к нему в детстве. «Ты едешь туда, чтобы общаться с твоим отцом, а не играть в приставку», – ее голос, и до этого будучи не самым приятным, стал почти каким-то противным.
Я решила, что пока не время развивать эту тему. Дождь усиливался, и я с трудом разглядела табличку, сообщавшую, что мы въехали в Регенэк. Внизу мелким шрифтом было написано название городка на эльзасском диалекте, но его я прочесть не успела. Машина стремительно ворвалась на узкую дорогу. Мы проехали реку, начальную школу, вокзал. Возле него дети из одного школьного автобуса, привезшего их из средней школы в другом поселке, пересаживались в следующий автобус, на лобовом стекле которого висела бумага с крупным словом «ВИЛЬДЕРУПТ».
Карина тоже обратила на это внимание.
– Это туда мы едем?
– Да, – согласно навигатору, выехав из городка, я должна буду свернуть на ответвляющуюся дорогу.
– Как думаешь, она среди этих детей?
– Ты про Киру?
– Наверное, мне как-то все равно, как ее зовут.
– Не знаю, возможно.
Проигнорировав указатель, сообщавший, что по главной дороге до следующего городка 7 километров, я свернула на разветвлении. Машина поднималась по крутой горе, серпантины были такими резкими, что ехать нужно было медленно, ведь можно в любой момент слететь на мокром асфальте.
Говорят, что водителей не укачивает, но когда я преодолевала последний поворот, голова закружилась. Карина молчала, сжав губы.
– Меня сейчас вырвет, – сказала она, когда мы наконец выехали на прямую дорогу.
– Уже все, дыши глубже.
– Мы что, на вершине горы?
– Да.
– Черт, – Карина прижалась к окну, рассматривая дорогу, которую мы только что преодолели, с высоты. – Отсюда реально пешком не спустишься, только машиной.
– Или велосипед, как вариант.
– Ага, и сорвать себе все колени, пока будешь подниматься.
– Или во время спускаться разогнаться так, что не сможешь затормозить, и слететь с горы.
– И упасть лицом прямо в кучу навоза, – Карина указала на овец, которые паслись на участках вдоль подъема на гору.
