– В общем, так, Юль, скажу как есть,
потому что слишком тебя уважаю, для того чтобы… – не договорив,
Эдик проводит пятерней по подергивающейся от нервного тика щеке. Мы
женаты пятнадцать лет – все его жесты, ужимки и взгляды я читаю как
открытую книгу. Прямо сейчас мой благоверный на нервяке. Становится
даже любопытно, что такого могло случиться? Снова дети? Первым
делом неизбежно грешишь на них, да только если бы Сергей с Лешкой
опять что-нибудь отчебучили, я бы узнала об этом первой. Значит,
тут другое. Но что? В последний раз Моисеев так бесился, когда наш
стафф Бакс сожрал его новый портфель от Гуччи. Кстати, о Баксе,
что-то он притих – не к добру.
Вскочив со стула, выбегаю из кухни в
холл. Ну, конечно!
– Эдик, блин! Какого черта ты опять
бросил мусор?! Посмотри теперь! – причитаю, хватаясь за веник,
который муж в ту же секунду выхватывает из моих рук и с психом
отшвыривает в сторону.
– Твою мать, Юль! Ты можешь никуда
не бежать хоть минуту?!
Округляю глаза, глядя на
сотрясающуюся от переизбытка эмоций грудь благоверного. И, наконец,
понимаю, что у него и впрямь случилось что-то серьезное. Не просто
же так он психует? Тем более так, что я уже всерьез опасаюсь за его
внутричерепное давление.
– Я бы с радостью. Но мой ритм жизни
совершенно не располагает к праздности, – примирительно вздыхаю,
бросив угрожающий взгляд на заискивающе косящегося на нас из-за
угла стаффа. Ну, ведь только его выгуляла, а? Вот же неугомонный!
Не зря я была против собаки. Знала, что энтузиазма Моисеева и
сыновей хватит лишь на то, чтобы завести животное, а заботы о нем,
как и весь наш быт, лягут на мои хрупкие плечи. И ведь не
ошиблась.
– Об этом я и говорю.
– О чем?
– О том! Мы все бежим, бежим, а куда
и зачем – непонятно. Я на работе целыми днями, ты… Мы даже не
видимся толком. И так год за годом.
– Ясно. Ну, и что ты предлагаешь?
Ничего не делать?
– Нет. – Эдик делает тяжелый вдох,
запрокинув к потолку голову. Проследив за ним взглядом, я делаю
себе пометку все-таки пригласить маляра. Давно напрашивается
ремонт, ну и что, что это квартира свекрови?
– Короче, Юль, не буду тянуть кота
за яйца. Я встретил другую. Чувствую, что серьезно. Тебя обманывать
не хочу. За спиной что-то делать – тоже. Поэтому говорю как есть на
берегу. До того как наши отношения скатятся в грязь и пошлость.
А? Приоткрыв рот, стою, как дура,
глазами хлопаю.
– Ты меня слышишь, Юль?
– Да, – сиплю. – Что значит –
другую?! Кого?
– Ты ее не знаешь. Да и какая
разница?
– Аа-а-а… – «глубокомысленно»
изрекаю я. – И что теперь?
Мне действительно непонятно.
– Думаю, нам лучше расстаться.
– То есть какая-то мокрощелка для
тебя важнее меня, сыновей и пятнадцати лет нашего брака?
– Юль! Ну чего сразу мокрощелка? –
морщит идеально ровный нос Моисеев. – Ариша хорошая девочка… И при
чем здесь сыновья? Это вообще разные плоскости отношений.
Не знаю, смеяться мне или плакать.
Эдик серьезно подготовился к нашему разговору. Может, даже
подписался на каких-то психологов в инсте. Откуда-то же он взял эту
ахинею про плоскости…
– Девочка? Молодая, что ли? В этом
все дело? Я недостаточно стараюсь?
В какой-то нездоровой истерике
оглядываюсь. В отражении окна, отлично сглаживающем дефекты,
неизбежно присущие возрасту, я выгляжу так, что не придраться. Без
всяких преувеличений. Ну, во-первых, спасибо генетике, во-вторых, я
все-таки визажист с многолетним опытом, в-третьих, я много работала
над собой и своей внешностью, потому что внешний вид, какую бы нишу
ты ни занимал в индустрии красоты – твоя визитная карточка. Так
какого хрена, простите?! Чего еще тебе, мудаку, надо?
– Молодая, да. Нежная, умная. Очень
хорошая. Ты не думай, что я… – Эдик пожал плечами, – повелся бы на
эскортницу, которой от меня только бабки нужны.
