Три этажа – достаточно для смерти.
Залезть на подоконник проще простого, проще, чем слышать приказ
осуждающих голосов: «Умри! Умри! Умри!»
Их оглушительный хор перестаёт
пугать, когда осознаю: шага достаточно, чтобы они умолкли.
Делаю этот шаг. Сильная рука
останавливает падение, тянет назад, сжимает до боли.
– Ты рехнулась?! – сквозь звон в
ушах кричит тёмный. – Ты о чём думаешь, дура?!
– Я подвела Эсина. Мне лучше
умереть.
Секунда промедления. Он тряхнул
меня, до хруста стиснул рёбра:
– Да ты точно двинулась! С чего ты
взяла, что смерть – выход? С чего взяла, что я позволю тебе
умереть?
Мысли опустели, как и я. Закрывая
глаза, повисла на руке тёмного, но его изумлённый шепот:
– Какого?..
Заставил открыть глаза: огненный
шар приземлился на хрустальное навершие Гранографа, выбивая тонкий
пронзительный хруст.
Пламя вмиг охватило верхушку башни.
Отпустив меня (я рухнула на колени), тёмный шагнул на подоконник.
Послышался металлический шелест: его ноги покрылись чешуйками
брони. Тёмный рыкнул. На мои плечи упало покрывало, он сгрёб меня в
охапку и выпрямился.
Металлически зашелестели
раскрываемые крылья. Рывок – и мы мчимся к Гранографу, ветер трепал
покрывало, волосы. Тёмный застыл над стеной вокруг храма.
Приподняла голову: огонь на оплавленной верхушке растворялся во
всполохах черноты.
Рядом вдруг оказался другой тёмный
в броне, но с четырьмя крыльями. У меня мёрзли ноги.
– Шестидесяти семи метров, –
прорычал четырёхкрылый претёмный. – Мне не хватило всего
шестидесяти семи метров, чтобы уничтожить это сраное ядро!
– Огненное, – холодно обронил
тёмный. – Это огненное ядро. Ахонт, проверь, как там зрячий. Если
Противостоящим нужна помощь – предоставляй. Лети.
Ахонт помчался к оплавленной башне.
На его месте возник ещё один бронированный, но на двух крыльях.
– Марн, тех сэнари, которые не
могут сейчас покинуть Сорту, веди в храм. На поиск задействуй всех
наших. Скрытую кровь тоже берите. Скажи Вейну разослать властям и
гильдии стихийников напоминание о поведении в грани, пусть
поговорят с горожанами. На нём инструктаж в наших кварталах.
Лети.
Мы вихрем понеслись над крышами, на
скорости они смазались в одно пятно, но ветер в лицо не бил. Вдруг
всё замерло – и мы стали опускаться во двор, в центре которого
стояла катапульта. Чем-то резко, тошнотворно запахло.
Зачем тёмный взял меня с собой?
Он завис в полуметре от каменных
растрескавшихся плит, потемневших под его шестикрылой тенью.
Мерзкий запах щипал ноздри. Тёмный неожиданно спросил:
– Лила, ты чувствуешь присутствие
магии?
– Иди ты, – устало отозвалась
я.
Его рука даже без брони была
жёсткой, под рёбрами заныло.
– Попробуй поработать, – предложил
тёмный.
Я чувствовала только его магию. И с
какой стати Его Темнейшеству, магу тринадцатого уровня посвящения,
вдруг нужна моя, пятиуровневая, консультация?
– Лила?
Промолчала.
Подождав немного, он меня тряхнул,
и я выдавила:
– Зачем?
Хотелось лечь, закрыть глаза и
забыться.
– Тебе нужно отвлечься от мрачных
мыслей. Возможно, обрести временную цель.
Отвлечься… цель… Неожиданно для
себя горько рассмеялась. В груди разрасталась холодная пустота.
У меня нет цели.
Ничего нет.
А тёмный даже умереть не даст.
В горле встал ком.
Надо было действовать тихо. Молча.
Просто закончить всё быстрее.
Зашелестели шаги, скрипнули ворота.
Кто-то сдавленно вскрикнул.
– Ни… э… – промямлил кто-то.
Тёмный деловито бросил:
– Магических ловушек нет, но за
отсутствие физических не ручаюсь. В доме четыре человеческих трупа,
убиты два часа назад, но до этого несколько дней, не более недели,
их жизненные функции в значительной степени подавлялись. Вероятнее
всего, магия подчинения, светлые скажут точнее.
Повисло тяжёлое молчание. Кто-то
угрюмо спросил:
