Вечерело. Невеста Дора Шарович
стояла на крыше овощного склада и прощалась с жизнью. Она влипла.
Крепко влипла. Недавно в академии боевых невест случился ремонт, и
протекающую крышу щедро залили восстанавливающей магической
субстанцией, ядреной и зверски липучей. Адская смесь растворяла
старое покрытие, превращая его в новый прочный защитный слой. Прямо
с побитой черепицей. В эту кашу Дора и впечаталась, когда полезла
за мячом, и теперь ее туфли медленно, но верно превращались в часть
крыши. Выбраться из них и спастись бегством не было никакой
возможности — тогда бы в часть крыши превратилась сама Дора —
вокруг блестела, побулькивала и пованивала черно-бурая жижа.
Дора взглянула на жалкую кучку
ошметков, которая еще недавно была крепким кожаным мячом, и паника
захлестнула ее с новой силой.
Сумерки сгущались, вокруг не было ни
души — овощной сарай стоял на отшибе, тут и днем-то редко ступала
чья-то нога, а уж в эту пору…
«Так, отставить панику! — велела она
себе. — Боевые невесты не сдаются! Думай, Дора! Думай!»
Она еще раз огляделась. Стадион, где
они с подругами-запаснушками играли в мяч, был пуст. Все разошлись
по домам, Дора уходила последней, решив забрать мяч по дороге.
Забрала.
«Не ныть!» — снова приказала она
себе и посмотрела в другую сторону — туда, где высился сеновал,
белея заплатками новых досок. Там тоже никого не было. «А что, если
запустить в сеновал пульсаром? — подумала Дора. — Он загорится, все
прибегут тушить и меня заодно спасут». Но, подумав еще, Дора
отказалась от этой идеи. «А вдруг огонь перекинется сюда, на крышу?
— испугалась она. — Вдруг это покрытие горючее? Тогда мне еще
быстрее придет конец!»
Ускорять час прощания не хотелось, и
она принялась думать дальше… и тут почувствовала, что подошвы
туфель как-то уж слишком нагрелись. «Ой, мамочки! — мысленно
воскликнула она, осознав, что до прискорбного финала осталось
совсем чуть-чуть. — Я ведь так молода, и не пожила вовсе! Академию
не окончила, замуж не вышла…»
И в этот момент Дора четко и ясно
осознала, что хочет именно замуж, а не в наемницы, куда попадали
все невесты запасного факультета. Это девушкам бриллиантового,
золотого и серебряного факультетов светили на выпускном балу
женихи. А у запаснушек помимо основного был еще дополнительный — с
показом боевых качеств, на стадионе. Там их разбирали представители
разных служб безопасности. От королевской, до пограничной. В этом
году ожидались люди из контрразведки.
Все пять лет учебы Дора думала лишь
о том, какое место для службы выбрать. И только сейчас, оказавшись
на волосок от смерти, поняла, что больше не хочет защищать и
побеждать, разрушать коварные планы и поражать пинком с разворота в
челюсть. И что она запросто променяет все эти увлекательные занятия
на мужа, детей и какой-нибудь захудалый замок с горсткой слуг
где-нибудь на окраине королевства. Или на границе с демоническим
миром, где делают отличный шоколад.
Впрочем, логика подсказывала, что до
шоколада не дожить — ступни начало жечь так, что Дора не выдержала
и завопила:
— Спасите! Помогите! Ма-а-ама!
— Невеста Шарович, что за
безобразие! Немедленно слезайте оттуда! — послышалось снизу.
Это была не мама, но Дора
обрадовалась голосу как родному.
— Помогите! — завопила она еще
громче.
Снизу загремело. Спустя несколько
секунд над краем крыши показалась женская голова с волосами,
собранными на макушке в тугой пучок.
И тотчас исчезла. После чего на
булькающее покрытие хряпнулась старая доска
— Перебирайтесь, живо, —
скомандовала ректор Моръ, и Дора, выскочив из туфель, бросилась к
краю крыши. Спрыгнула на перевернутую бочку и, только спустившись
вниз, перевела дух.
Стоять босиком на голой земле было
холодно, но чудо как хорошо.
