Проклятая трасса. Серая лента, всасывающая в себя пейзаж, как нудный наркотик. Lexus плыл почти бесшумно, а Ольга Сергеевна Морозова (42) пыталась раствориться в этом гуле. Ее серый костюм – броня с иголочки от Brioni – вдруг стал пыткой. Капрон колготок жёг кожу набрякших бёдер, тонкая талия, обычно стянутая с гордым напряжением, сейчас предательски напоминала о мягкости под тканью. О чём-то ненужном, глупом. Пучок, тугой и безупречный, оттягивал кожу на висках, натягивая нервы в струну. За тонированным стеклом мелькали унылые поля. Корпоратив в этой глуши был личной насмешкой судьбы. Воздуха не хватало катастрофически. Душно. Тошно. Слабость растекалась по телу теплой, липкой волной.
Но это было ничто по сравнению с другим, нарастающим мучением. Давящая, живая тяжесть в низу живота. Навязчивый, унизительный зов природы, превращавшийся в настоящую боль. Каждый мелкий стук колес о стыки плит отзывался внутри едким электрическим разрядом. Она сжала бедра, пытаясь усилием воли создать плотину, но это лишь усиливало спазм.
Вот он, главный итог женской «гигиены возраста». Ты идешь на поводу у собственного гинеколога, который с умным видом вещает о необходимой «регулярной половой жизни», как о приеме витаминов. И в итоге оказываешься в машине с распирающим от желания водителем и с распирающим от воспаления мочевым пузырем.
Мысль понеслась с горькой ясностью. Тот самый умный и невыносимо скучный топ-менеджер из швейцарского офиса. Его фальшивые, заученные комплименты за ужином. Его дача, похожая на каталог IKEA. И он сам… Он занимался с ней сексом с таким сосредоточенным видом, словно выполнял комплекс упражнений на редком тренажере. «Ольга, ты просто невероятна… – шептал он, и в его голосе слышался не страсть, а удовлетворение от правильного выполнения техники. – …В твои-то годы». Именно это «в твои-то годы» и стало последней каплей. Она лежала под ним, глядя в потолок, и думала о несделанных отчетах. А он «ставил рекорды» по длительности, искренне полагая, что оказывает ей услугу. Итог – этот жгучий, воспаленный дискомфорт, эта неотвязная потребность, от которой сейчас готовы были лопнуть все сосуды в глазах.
Секс как лекарство. Прекрасная метафора. В итоге лекарство оказывается хуже болезни, а врач оставляет тебя один на один с побочными эффектами где-то на полпути к корпоративу в богом забытой деревне. Свобода воли – это иллюзия. Нами правят гормоны, врачебные предписания и глупая боязнь стареть не по инструкции.
Олег Волков (28) кожей чувствовал каждое её движение. В зеркале заднего вида – нервный вздох, отчего грудь поднималась, натягивая шёлк блузки. Мелькнул каблук, плавный изгих бедра. Но он видел и другое: неестественную скованность её позы, как будто она зажала что-то между ног. Легкий, почти незаметный стон, когда машина налетела на кочку. Его пальцы вцепились в руль. Эти губы, всегда поджатые, будто хранящие тайну. И бедра… Мысль была грубой, животной: разорвать этот капрон, вдохнуть запах кожи, не замутненный духами.
Любовь – это что? Патологическая внимательность к деталям другого тела, возведенная в абсолют? Три года я изучал карту её родинок, ритм её дыхания, а она и имени моего, кажется, не запомнила. Прекрасный симбиоз: я – паразит, она – не ведающий о моём существовании хозяин.
Он щёлкнул кондиционером на максимум. Ледяной воздух ударил в лицо, но жар в низу живота лишь сжался в тугой, болезненный комок. Запах «Narciso Rodriguez» – холодный жасмин с горькой ноткой – был его личным допингом.
Власть – это когда твое неведение становится оружием. Она даже не подозревает, какая власть у неё над моим лимбическим мозгом. Я – её пес, она может ткнуть меня носом в собственную блевотину, а я буду вилять хвостом.
