Сколько себя помнит человек, он боялся темноты. Не потому, что в ней нет света, а потому что в её глубине таится то, чего нельзя потрогать руками, но можно почувствовать кожей. Тьма всегда была домом для чужих глаз. Они следят из-за стволов, из трещин в корнях, из зеркальной глади рек. Лес – это не просто место, где растут деревья и поют птицы. Лес – это дыхание земли, её древняя память, её суровый суд. Он видел людей такими, какими они были вначале: безоружными, дрожащими у костров, и видел их потом – смелыми, жадными, уверенными, что могут подчинить всё вокруг. Но лес никогда не подчинялся.
Старики знали: у каждого шага есть цена. Каждое дерево слышит, каждое озеро хранит. С рекой нужно было договариваться, оставляя в воде монетку или хлебный ломоть. С полем – трудиться вовремя и с поклоном, чтобы не прогневать Полудницу. В доме – помнить о невидимом хозяине, домовом, которому достаточно малой крошки, но который в гневе способен разрушить всё хозяйство. Мир людей держался на тихих договорах с миром духов. Нарушь один из них – и беда войдёт в дом.
Но века шли, и люди стали забывать. Забывать шёпот леса, осторожность в полдень, уважение к воде и земле. Они смеялись над рассказами стариков и считали их глупыми сказками. Только лес не смеётся. Он помнит каждую обиду, каждую гордыню, каждое слово, сказанное не вовремя. И когда человек теряет страх, лес напоминает ему о себе. Иногда мягко – лёгким шорохом в ветвях, странным сном, тревогой в груди. А иногда – жестоко и бесповоротно.
Эти сказки – не просто выдумка. Это зеркало старых преданий, в которых свет и тьма переплетаются так тесно, что невозможно разделить их. Здесь нет простых уроков, нет привычного деления на добро и зло. Иногда добро рождает разрушение, а зло становится спасением. Здесь всё зависит от того, кто смотрит, и что готов услышать.
Подростку, читающему эти истории, стоит помнить: мир не черно-белый, он гораздо глубже. В каждом из нас живёт лес со своими тенями и тайнами. В каждом сердце есть место для шёпота русалки, смеха домового или холодного взгляда Нави. И если ты решишь заглянуть в древний лес, знай: он откроет тайны лишь тем, кто готов слушать. Но услышать значит уже никогда не быть прежним.
Глава первая. Домовой и ленивый хозяин
В одном селе, на краю леса, стояла изба старая, перекошенная, с крышей, что протекала в дождь. Жил там парень по имени Степан. Унаследовал он хозяйство от родителей, но был ленив до безобразия. Скотину кормил кое-как, огород бросил, а в доме грязь да беспорядок стояли неделями. Люди шептались: «Такое хозяйство долго не проживёт». Но Степан только смеялся и пил пиво в корчме.
А в избе его жил домовой. Маленький, сутулый, с длинной бородой, чёрной, как сажа. Лицо у него морщинистое, глаза – как угольки. Он привык, что хозяева дома угощают его крошкой хлеба или чашкой молока, оставленной в углу. Но Степан о том не помнил. Ни хлеба, ни молока, ни уважения.
Домовой сначала терпел. Он подправлял крысу, чтобы не разоряла запасы, отгонял худые тени, что бродят по ночам, прикрывал сон Степана своим крылом. Но день за днём недовольство копилось. Дом любит заботу, а где её нет – туда приходит пустота.
Однажды, в самую тёмную ночь, домовой сел у печи и заговорил с самим собой: «Никчёмный хозяин, дом бросил, хозяйство губит. Если не вразумить его – дом погибнет, а вместе с ним и я». И решил домовой испытать Степана.
Наутро парень проснулся, а в избе всё вверх дном: посуда разбросана, пол покрыт пеплом, скрипят стены, будто кто-то тяжёлый ходит по крыше. Степан выругался, но ничего не сделал. На второй день у него из амбара пропали мешки зерна, будто их кто-то вымёл невидимой метлой. На третий день заболела корова: не ест, не пьёт, лежит в стойле. Соседи советуют: «Наверное, домовой прогневался, помирись с ним». Но Степан только отмахнулся: «Сказки бабьи».
