Двое мужчин, запыхавшись, бежали по небольшому портовому рынку.
Бежали, видимо, долго, не давая себе передышки. У самой крайней
лавки с хурмой остановились. Один из них, молодой, в дорогом
бархатном костюме с золотой вышивкой, явно придворный, переводя
дух, хрипло ткнул пальцем в спину второго, постарше и не такого
лощеного.
- Это ты, ты все подстроил!
- Ты что, глупец? Бежал бы я сейчас с тобой?
- Ну а кто тогда? Кто слышал весь план, кто знал обо всем? Ты
мне скажи! Это ты виноват, что переворот не удался, это ты
предупредил короля!
Молодой кричал уже на всю улицу, совершенно позабыв, где он
находится.
Лавочники сначала слушали во все уши, а потом замерли,
примолкли, начали потихоньку расходиться. Но только от одной
нарядно украшенной торговой палатки в полной тишине разносился
низкий женский голос.
- Хурму-пахлаву покупай! Траву покупай! Дорого отдам, дешево
самой надо!
Тетушка Зильда, вдовая и толстая торговка хурмы и степного
базилика, лениво обмахнулась старой газетой и заголосила снова.
Из-за угла показались королевские гвардейцы.
- Хурму покупай, преступников арестовывай! Всех двоих, а троих я
тебе потом сдам! – закричала тетушка Зильда, подскочив на стульчике
и перевернув свой прилавок с хурмой под ноги преступникам…
Отличная реакция была у тетушки Зильды, по совместительству
героини и главы королевской разведки, которая по задумке автора
предотвратила государственный переворот. Именно она, нелепая
торговка хурмы, простоволосая и глуповатая с виду тетка, по сюжету
была центральным персонажем, на котором держалась вся комедийная
пьеса.
Постановка вышла отличная, премьера прошла на ура, зрители
рукоплескали.
И сейчас торговка хурмой, тетушка Зильда, смывала с лица грим.
Через минуту из зеркала вместо страшной бабищи смотрела вполне
обаятельная особа. Зильда осталась там, за кулисами, на сцене.
Теперь можно немного побыть собой. Девушкой двадцати семи лет с
ипотечной однушкой в центре и службой в театре.
Вызов, конечно, был неслабый. В нашей дружной и веселой
театральной труппе временный недобор, вот и пришлось мне вживаться
в явно не простой образ. Но вроде бы все прошло отлично. Отдача
была, а это самое главное.
- Женечка, ты и только ты! Ты прекрасная, чудесная, ты умничка и
заечка!
Это наш помреж. Довольный, аж слюни капают. Когда перед крупной
премьерой слегла в больничку Тамара Добрович, лицо нашей труппы,
грянул гром. Режиссер метал и рвал, проводя кастинги. Добрович
известна, ее любят, ее имя в афишах гарантирует хорошую аудиторию.
Приглашенные актеры не повелись, да и денег уже лишних не было,
чтобы платить медийным личностям с именем. Вот и воткнули меня.
Внешность у меня удачная, что угодно нарисовать можно, фигура тоже
– на швабру тулуп накинь, и будет вам толстая швабра. А игра… Игрой
я дышала и жила. Там, на сцене, не было меня, моей личности. Был
только персонаж выдуманных пьес, который в моем лице обретал
реальность.
Как же я любила все это... Особый, немного пыльный запах театра,
костюмы в гримерной, бесконечное разучивание сценариев,
перевоплощения… Иногда мне кажется, что я была бы идеальным
шпионом. Когда я играла, у меня менялись сами собой жесты, повадки,
голос, взгляд. Я в процессе игры словно дробилась на два человека,
жила за них обоих. Один был холодным и логичным, отдавал команды
телу, а второй имел тысячи лиц. И я кайфовала. В жизни, конечно,
умение тоже полезное.
У меня было замечательное детство, хоть матери и отца я не
знала, и воспитал меня дядя, мамин брат. Мужик он, конечно,
хороший, но не без прикола. Он работал туристическим инструктором,
шатаясь по десяткам самых разных маршрутов, от прогулки по
карельским лесам до сложных горных восхождений. Дядя был огромен и
бородат, обладал отличным чувством юмора, любил животных, играл на
балалайке и барабанах и слушал AC/DC. Уже с трех лет меня
таскали в небольшие пешие походы. Ну, как небольшие – два-три дня в
палатках и тридцать километров ножками через лес – это так,
разминка. Навыки выживания, способность найти общий язык хоть с
владельцем нефтевышки, хоть с гадюкой. Выносливость, спокойствие
при любых обстоятельствах прививались мне все с тех же пяти лет.
Попробуйте запаниковать где-нибудь в дикой сибирской тайге,
наткнувшись на маленького кабанчика, или на очередном восхождении,
вися на карабине в 700 метрах от земли. Поверьте, ничего хорошего
из этого не выйдет. Холодная голова в экстремальных ситуациях –
первое правило выжившего. И второе тоже. Третье – беречь ноги, соль
и нож. На здоровых ногах можно выбраться откуда угодно, с солью
можно съесть что угодно, а нож больше так, для личного
спокойствия.
