– Знаешь что-о... – протянула
хорошенькая, как фарфоровая кукла, девушка лет восемнадцати,
задумчиво вонзая острый каблучок сапога в край серого сугроба,
наметенного у бордюра клубной стоянки. Слежавшийся, в грязных
разводах снег скрипел, будто жаловался. – Отвези меня домой.
– Че-его? – ее парень, постарше –
лет девятнадцати-двадцати, замер, не донеся сигареты до рта. –
Маринка, ты ничего не путаешь?
– Путают – бесы, – равнодушно
обронила девушка. Вырывающиеся из задней двери клуба цветные лучи
стеклянно отблескивали в ее ярко-голубых, как у куклы, глазах. –
Мне просто надоел этот клуб. Хочешь оставаться – оставайся, только
вызови мне такси.
– Нет, ну видали! – воскликнул
парень, обращаясь к колючим зимним звездам на холодном серо-черном
небе. – Слинять намылилась? Я тебя сюда привез? Коктейль заказал?
Кажется, пора расплачиваться, детка!
– Когда кажется – перекрестись, и
все пройдет, – все тем же равнодушно-пояснительным тоном бросила
Марина. – Извини, родной, но тебе ничего не светит. – Она устало
вздохнула и снизошла до пояснений: – Ты мне не понравился. Ты
скучный. Друзья твои придурки, машина – отстой. И целуешься
слюняво.
Недокуренная сигарета искристым
метеором полетела в снег.
– Совсем оборзела? – тихим, злым
голосом прошипел парень.
– Борзею не я. Есть у нас в городе
одна такая, что борзеет. Регулярно. – пробормотала Марина. По ее
отсутствующему взгляду было видно, что она уже совсем не думает об
угрожающе нависшем над ней парне, а говорит сама с собой. – Но тебе
лучше с нею не встречаться.
Парень в ответ нечленораздельно
взревел и, ухватив девушку за плечи, толкнул к стене. Его лицо,
синюшное в бликах мерцающей подсветки, надвинулось из полумрака.
Смесь запахов сигарет, пива, соленой рыбы, сладковатого коктейля,
еще какой-то дряни ударила в нос, вызывая тошнотворный спазм. Его
губы растянулись в торжествующей усмешке, он навалился сверху, всей
тяжестью вдавливая ее лопатками в обледенелые кирпичи...
– Впрочем, со мной тебе тоже здорово
не повезло, – все с тем же невозмутимым безразличием обронила
девушка, брезгливо отворачиваясь.
– Уй-я-уй! – отчаянно взвыл парень,
прикладываясь физиономией о шероховатый камень стены. Его поволокло
назад. – Что? Кто? – парень задергался, как марионетка в руках
неопытного кукловода, пытаясь освободиться из хватки нежданного
врага. Девушка, невесть как вывернувшись, стояла в стороне и...
смотрела. Всего лишь смотрела на него. Пристально, исподлобья. Ее
глаза, только что голубые, теперь мрачно светились гнилой болотной
зеленью. Из груди парня вырвался задушенный вопль ужаса – он понял,
что его никто, совсем никто не держит! Но и вырваться он не
может!
Неведомая сила проволокла его сквозь
сугроб и с размаху снова швырнула об стенку. Лицо вспыхнуло, точно
его окунули в кипяток. Он опять перепахал ботинками сугроб... и
стена вновь ринулась навстречу!
– Не-ет!
Тонкие девичьи пальчики вцепились
парню в волосы... Дергая руками, он завис в паре шагов от стены.
Удерживая парня, Марина запустила руку ему в карман:
– Я только на такси возьму, – слегка
извиняющимся тоном произнесла она, вытаскивая одну купюру. Над
остальной пачкой подумала, сожалеющее вздохнула, пробормотала: –
Предрассудки, конечно, но что поделаешь... – и вернула обратно. И
разжала стиснутые пальцы.
Новый отчаянный вопль ознаменовал
очередное столкновение со стеной. Парня швырнуло обратно в сугроб –
и снова к стене. Не интересуясь дальнейшим развитием событий,
девушка круто повернулась на каблуках и, лавируя между
выставленными на стоянке машинами, направилась к выходу из
проулка.
– Эй-эй! Чего это он? – кинулся к
ней выскочивший из стеклянной будки охранник, с недоверчивым ужасом
глядя, как ее недавний спутник старательно разбегается и со
страшным воплем всем телом впечатывается в стену.
