* * *
Какой же всё-таки силой обладает случайный взгляд человека из
толпы… Буквально десять секунд назад я была счастливой и
беззаботной, а теперь, увидев этот взгляд, увидев знак, в голове
стучали попеременно две фразы в такт стуку моих каблуков. «Три
трупа». «Два трупа». «Три трупа». «Два трупа».
Эти слова били по черепу словно молоток, но мне нельзя было хоть
как-то выдать своего отчаяния. Сейчас только от меня, от моего
самообладания и выдержки зависело, сколько людей умрёт сегодня: три
человека или же только два. И ровно через двести пятьдесят шесть
шагов, когда свернула с оживлённой улицы в живописный парк, я
увидела перед собой его. Только вот раньше я увидела
три прицела, из разных точек, и все они целились прямо ему в
голову. «Три трупа». «Два трупа». «Три трупа»… «Два трупа».
Это был последний шаг.
«Два трупа, — повторила я про себя, встретившись взглядом с
угольно-чёрными глазами, но на его тёплую улыбку я лишь ядовито
усмехнулась в ответ. — Прости меня, любовь моя, и постарайся
найти в себе силы жить дальше. Сегодня умрёт только два
человека».
И спустя несколько секунд напряжённой тишины я нашла в себе силы
начать говорить.
* * *
— Доктор Д’Лионкур, в травматологию поступил тяжёлый пациент с
переломами обеих нижних конечностей и подозрением на внутричерепную
гематому, вы не могли бы посмотреть его и, если что, помочь
травматологам в операционной? По-моему, они уже подготовили его к
операции… — голос моего заведующего донёсся до меня словно
сквозь толстый слой ваты, но спустя полминуты я всё же осознала
смысл произнесённых им слов. — Тина, с вами всё в порядке? Или
мне лучше попросить доктора Блэр?
На самом деле, моё состояние в тот прекрасный день в середине
июля тысяча девятьсот сорок пятого года оставляло желать лучшего:
накануне ночью я почти и не спала, даже с учётом высоких дозировок
седативных препаратов, к которым у меня, похоже, уже развилось
привыкание. Но сидеть в полупустой ординаторской и заниматься
бесконечной писаниной тоже уже порядком надоело, так что я решила
не упускать шанс хоть немного размяться и принести немного пользы
этому миру.
— Нет-нет, я в порядке! — немного растерянно воскликнула я,
отодвинув от себя кипу бумажных историй. — Просто мне сегодня
плохо спалось… но я вполне в состоянии помочь травматологам,
профессор Байер.
— Тина, вы точно хорошо себя чувствуете? — обеспокоенно
уточнил он, внимательно присмотревшись ко мне, но я попыталась
максимально правдоподобно изобразить бодрость и натянуто
улыбнулась.
— Да, профессор Байер, я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы
помочь травматологам.
— Хорошо, — вздохнул профессор Байер, а потом решил
разъяснить мне план действий: — Вы знаете, где находится
травматология? Прекрасно. Советую сначала зайти в ординаторскую,
истории оперируемых обычно лежат на столе у заведующего, профессора
Мэйсона. Стол в самом дальнем углу справа. Я предупредил, что вы
придёте, так что можете смело взять и изучить историю. Операционный
блок в самом конце коридора. Тина, вы точно справитесь?
— Да, конечно! — в третий раз подтвердила я, встав со
своего места за небольшим столом у окна. — Не беспокойтесь,
помощь будет оказана на самом высоком уровне!
— Чудесно, — тепло улыбнулся профессор Байер, направившись
к просторному дивану в центре комнаты, а затем сел на него.
— Тогда советую поспешить!
В этот раз моя ответная улыбка была менее натянутой, и я,
потянувшись, быстрым шагом вышла из ординаторской и направилась в
сторону травматологического отделения. Да, несмотря на почти что
полное отсутствие сна этой ночью, да и в несколько предыдущих тоже,
я чувствовала необычный прилив сил от предвкушения предстоявшей
операции. Наверное, просто сказывалось моё тяжёлое военное прошлое,
и гормоны стресса, как по команде, разгоняли в такие моменты сон и
заставляли шевелиться, но… всё же именно в такие минуты я ощущала
себя немного… живой. И это довольно редкое для меня ощущение очень
мне нравилось.
