Лес всегда был для Эйлы особенным местом – густым и таинственным, где каждая тропинка хранила свои секреты, а шёпот ветра казался голосом давно ушедших душ. Она шла привычным маршрутом, не спеша, ощущая под ногами мягкий покров из опавших листьев и мха. Её руки были заняты сбором лекарственных трав – в этот раз особенно много понадобилось зверобоя и душицы, ведь в деревне уже несколько дней распространялась таинственная слабость.
День был тихий, почти безмятежный. Солнце лениво протискивалось сквозь высокие ветви сосен и дубов, разбрасывая золотистые пятна на землю. Но чем глубже заходила Эйла в лес, тем более ощутимо становилось напряжение в воздухе – словно сама природа сдерживала дыхание.
Вдруг тишину нарушил слабый хруст под ногами. Девушка остановилась и всмотрелась в чащу. Меж деревьев, словно вынырнув из тени, показалась фигура ребёнка. Мальчик выглядел так, будто только что выбрался из-под земли: грязный, иссохший и странно неподвижный.
Его кожа была бледна и покрыта тонкой сетью чёрных знаков – словно письмена, вплетённые в живую плоть, которые медленно извивались и меняли форму. Эйла замерла, не веря своим глазам. Эти письмена не походили ни на один из известных ей символов. Они казались живыми.
Ребёнок не издал ни звука. Его большие глаза были широко раскрыты и неподвижно смотрели прямо перед собой, словно не замечая окружающего мира. Эйла с трудом осознала, что он не реагирует на её присутствие. Но что было ещё страшнее – на ближайшей ветке вдруг замерла птица. Затем другая. Тишина в лесу стала ощутимо плотной, как будто сама жизнь вокруг застывала.
– Ты… кто ты? – прошептала Эйла, делая осторожный шаг вперёд. Мальчик не ответил, но его тело слегка дернулось, и чёрные знаки под кожей начали пульсировать быстрее, словно живой организм.
Сердце девушки забилось чаще. Она знала: этот лес – место древних тайн и опасностей. Но перед ней стоял ребёнок, нуждающийся в помощи, даже если он сам был частью чего-то зловещего.
Она медленно опустилась на колени рядом с ним, пытаясь найти следы ран или признаков жизни. Кожа мальчика была холодной, словно мёртвой, но дыхание было едва ощутимым – слабым, но живым. Вдруг Эйла заметила, что у него на шее висит амулет – маленький камень в форме капли, светящийся тусклым синим светом.
– Откуда ты пришёл? – спросила она, гладя его по волосам, пытаясь найти хоть какой-то отклик.
В этот момент из глубины леса донёсся странный звук – легкий шелест и тихий скрежет, будто что-то большое медленно двигалось между деревьями. Эйла подняла голову, напряжённо вслушиваясь, но не увидела никого.
– Ты в безопасности, – тихо сказала она мальчику, – я помогу тебе.
Она аккуратно подняла его на руки. Чёрные письмена под кожей теперь сияли более ярко, как будто реагируя на прикосновение. Вокруг них тянулась тишина, но она уже знала – за этой тишиной скрывалась настоящая буря.
Шаг за шагом они вышли из мёртвого леса. Там, где раньше шумели птицы и шелестела листва, теперь стояла гнетущая пустота. Птицы исчезли, деревья увядали, а земля под ногами становилась всё более сухой и трескучей. Эйла ощущала, как тяжесть какого-то невидимого зла опустилась на её плечи.
– Что же ты такое? – шептала она, словно боясь услышать ответ.
Когда они добрались до деревни, жители сразу заметили изменения. Воздух стал холоднее, и мрачные взгляды с опаской обращались к Эйле и мальчику. Кто-то шептал, что лес проклят, что с ним вернулось древнее зло. Но Эйла не могла оставить ребёнка на произвол судьбы.
Она отвела его в свою хижину, где поставила у огня. С каждой минутой письмена под кожей мальчика менялись, словно пытаясь рассказать свою историю без слов. Эйла провела ночь, изучая амулет и размышляя над тайной, которую он скрывал.
