Глава 1. О дороге и безнадёжных идеях
В детстве я безумно любила дорогу.
Летнюю, когда по пятам за тобой непрерывно следует жаркое солнце. И зимнюю, когда над головой проносится мерцающий бриллиантами снег. Мне нравилась дорога до школы и тем более я обожала возвращаться домой.
Потом повзрослела. Выпустилась из школы, навеки утратила дом. Но любовь к дороге никуда не исчезла.
Кто же мог знать, что любовь эта, выраженная в хитрых сплетениях дорог и событий, приведет меня в другой мир, сменит одну жизнь другой, заставит переступать через непоколебимые принципы? Прежде я предпочитала прятаться. Теперь вынуждена смотреть своим страхам в глаза.
Я оказалась в Вейзене, когда на кустах только-только начали набираться цветочные почки. Проснулась в одной из бесчисленных комнат Вейзенской академии и получила новый статус – преподавательница магии. И никого особо не интересовало то, что в магии я смыслю мало.
А теперь я бегу из Вейзена, когда кусты уже сбросили свои торжественные одеяния. Слишком опасной оказалась игра, в которую втянул меня этот город. И прежде чем продолжить её, я должна сначала хотя бы узнать правила.
Именно за правилами игры я и отправилась, когда втайне от всех выбрала вместо отдыха дорогу. Пока мои студенты наслаждались свободой, я тоже времени не теряла. Я решила посетить соседнюю империю с красивым названием Кан-Амьер, которая, по мнению местных жителей, является главным источником всех несчастий Лейпгарта – то есть той прагматичной империи, где нашёл себе пристанище Вейзен. Правила, по которым играет Лейпгарт, я в общих чертах уже изучила. Теперь же следовало понять, каких принципов придерживается Кан-Амьер.
Однако всё пошло не по плану.
Не успела я отдалиться от Вейзена даже на шаг, когда вдруг выяснилось, что мои тайные решения остались тайными не для всех. Поскольку за минуту до того, как наш омнибус тронулся с места, я обзавелась неожиданным напарником. Обладателем сомнительного чувства юмора и любви к нравоучениям. Предпочитающим кожаные плащи всей остальной одежде. Опытным магом, который всего себя посвятил работе.
Тем, свои чувства к кому я до сих пор не могу понять. И объяснить.
Гетбером.
Я не придумала никакой более благоразумной реакции, кроме как отвернуться к окну. Сделать вид, что я не узнала его лицо, не расслышала слов…
Омнибус постепенно набирал скорость. Скрипел, качался и тарахтел, будто ехал не по гладкому полотну дороги, а пробирался сквозь валежник. Оставались позади дома, нагроможденные металлическими конструкциями, и фонари на длинных тонких ножках. Чем ближе к окраине, тем меньше в строениях изящности, тем грубее очертания. И сильнее одолевают сомнения: правильно ли я сделала, когда решила уехать? А ещё: когда не сбежала из омнибуса, увидев Гетбера?
Вскоре город остался позади. Слишком быстро – я не успела придумать, как вести себя дальше, а за окном уже замелькали деревья: шустро-шустро, одно за другим…
Гетбер не выдержал первым:
– Может, обсудим планы на наше первое совместное путешествие? Раз уж мы вляпались в него вдвоём. И недовольство Феранты будем вдвоём переживать… Точнее, я бы даже сказал, гнев. Весьма своевольная поездка получается.
– Я тебя никуда не приглашала, – пробормотала я. Повернулась в его сторону, переложила руки с места на место, не в силах отыскать удобное положение. – Думаю, на этом маршруте будет достаточно остановок. Никогда не поздно выйти и повернуть назад.
– Поздно, – признался Гетбер, откинулся на сидение и прикрыл глаза. На губах заиграла слабая улыбка. – Ведь я уже выбрал идти вместе с тобой.
Спрашивал ли кто-то моего мнения? А вот и нет.
Но всё-таки… Вдвоём гораздо проще. Есть тот, кто предложит решение, до которого собственная голова не додумалась бы. Кто развлечёт разговорами, в конце концов. Или разозлит, что весьма свойственно Гетберу. Но лучше так, чем погрязнуть в одиночестве с головой. Тем более что к Гетберу и его манере общения я уже хотя бы немного успела привыкнуть. Пусть пока и не смирилась с ней.
