– А ты на что рассчитывала? Я мужик! Имею полное право жить, как я хочу. Бабло тебе кто присылал? – муж, уже почти бывший, нависает надо мной, а я теряюсь от последней его фразы.
– Что ты мне присылал? На что ты там имеешь право? – переспрашиваю и понимаю, что вопросы звучат глупо.
– Ты не придуривайся, Маша, – фыркает он и расставляет руки в стороны. – Всё, что есть в этой квартире, куплено на мои деньги.
От этого вранья и наглости я просто задыхаюсь, но внутри поднимается ещё и волна злости.
– Слушай сюда, Воронов, – закипаю я и радуюсь, что дети в школе. – Я от тебя ни копейки не получила за последние пять лет. Всё, что здесь, – тычу пальцем в пол, – находится, куплено на мои деньги. И дети наши одеваются за мой счёт. Так что проваливай к своей второй семье и не смей сюда больше являться! На развод я уже подала!
Восемнадцать лет брака. Двое детей. Дом – полная чаша. И рога под потолок. Супер, Маша! Ты смогла построить достойную семью (сарказм)!
***
Стою в холодном подъезде, дети рядом со мной, а на пороге квартиры, что вот уже десять лет принадлежит нашей, как я думала, семье, стоит довольно симпатичная девушка.
– Серёжа, это к тебе, – её голос звучит совершенно спокойно.
Она даже не спрашивает, кто я. А усмешка на губах и дерзкий взгляд говорят, что она всё-таки прекрасно знает, кто я такая. На ней вечернее платье ярко-синего цвета, в пол, вечерний макияж, высокая причёска на блондинистой голове, а рядом жмётся маленький мальчик лет трёх-четырех.
– Кто там, крошка? – слышу ласковый голос мужа и внутренне содрогаюсь. – Мария?! Ты что здесь делаешь? Какого хрена? – а вот я, как оказалось, такого обращения не заслужила
– Милый, не при детях, – эта девушка слишком жеманно и даже наигранно закатывает глаза и прикрывает уши мальчику. – Разберись здесь, – она кивает в нашу с моими детьми сторону, – и нам пора собираться.
Но Сергей ничего не отвечает. На нём надет костюм, который я ему заказывала у портного, чтобы он подчёркивал его красивую фигуру. И года не прошло, как я с детьми подарила его ему. На шее бабочка в цвет платья девушки, что скрылась в квартире, а у меня перед глазами, словно на быстрой перемотке, мелькают наши совместно прожитые годы.
– Я вопрос задал, – его голос звенит злостью. – Ты что здесь делаешь? И детей ещё притащила!
– И тебе, папуля, привет, – Дашка первой берёт себя в руки. – Нормально тебе здесь живётся, смотрю.
– А ну, рот закрыла! Не доросла ещё…
– Сейчас рот закрываешь ты, Воронов, – перебиваю зло мужа. – Ещё раз так позволишь себе с дочерью разговаривать, я тебе… – но останавливаюсь недоговорив, потому что Гоша, мой сын, с другой стороны берёт меня за руку.
– Мам, не нужно, – его голос ничем не уступает сейчас по накалу Воронову. – Поехали лучше отсюда.
– Я тебе сколько раз говорил, что не люблю сюрпризы, – а вот мой муж не остывает. – Ты что, не могла позвонить? Или у тебя с руками проблемы?
– Ты решил найти козла отпущения? – вскидываю бровь в удивлении. – Тебе не кажется, что злиться сейчас должна я?
Но Сергей не успевает ответить. За спиной открывается дверь лифта, и звучный, довольный голос свекрови, которая спешила уехать на новогодние каникулы к хорошим друзьям, раздаётся на весь подъезд:
– Ой, там так метёт, что наутро все дороги будут засыпаны снегом. А они что здесь делают? – слишком громко взвизгивает она. – Серёженька! Что она сделала?
– Мама, иди в квартиру, – Сергей бросает на неё строгий взгляд. – Я сам разберусь.
– Давно нужно было, – фыркает свекровь, брезгливо посмотрев на меня и моих детей. Её же внуков! – И нечего её жалеть!
– Мама! – рычит Сергей, а в коридор за спиной мужа выскакивает девочка лет шести-семи.
