Агнесса, она же Агни, открыла один глаз. По щёлочке света из-за
синей, дырявой занавески она сделала вывод, что солнце уже встало,
и ей тоже пора. Огромным усилием воли Агни открыла второй глаз,
умудрившись при этом не закрыть первый. Это была важная часть
операции — не закрывать оба глаза сразу. С точки зрения
девушки, это было аморально, тогда как только один сошло бы за: «я
пыталась, но что-то не получилось».
Следующим этапом операции стал подъём с кровати, выполненный
одним точным, хорошо отработанным движением. По опыту Агни знала,
что стоит дать себе хоть малейшую надежду остаться под тёплым
одеялом — всё пропало.
После этого дело пошло гораздо легче: мозг, возмущённый
отсутствием сна, благополучно отключился, уступая место привычке:
умыться, одеться, причесаться. Полчаса, и вот уже сквозь мутное
отражение старого медного зеркала на неё смотрит девушка лет
двадцати, худая, как щепка, в старомодном платье оливкового цвета,
с пепельно-серыми короткими волосами и голубыми глазами. Причмокнув
тонкими, мальчишечьими губами, и, проведя рукой по волосам (пункт
«причесаться» в общем плане утренних сборов), она остановилась.
Зажмурившись, девушка вырвала один из волосков, в отличие от
остальных чёрный, как уголь. Внимательно его осмотрев, она положила
волос на специальную подушечку возле зеркала, заправила кровать и,
тяжело вздохнув, морально смирилась, что день начался и отступать
больше некуда. Пришло время становиться ведьмой.
***
Строго говоря, Агнесса была всего лишь ученицей, что, правда,
ничуть не уменьшало норму социальной ответственности, лежавшей на
её плечах. Училась, а заодно и жила она у могущественной ведьмы
Изельды, о которой говорили много чего, но в основном шёпотом, а
это многое значит.
Проживала Агнесса в небольшой деревушке Любятово, домов на
пятьдесят или шестьдесят, в зависимости от того, кто и как будет
считать. Ещё столько же жило по округе в местечках поменьше. По
крайней мере, это был тот участок, за которым Агни старалась
следить. Охватить всю округу, включавшую в себя и огромнейший город
Марку, она не могла физически. Впрочем, там как-то справлялись и
без неё.
Что такое быть ведьмой? Во-первых, постоянно врать. Большая
часть её деятельности заключалась в проведении на публику
бессмысленных и зачастую абсурдных ритуалов. Люди не верили в
лекарства, они верили, что придёт ведьма, наорёт на домового, тот
пошевелится и выгонит кикимору, наславшую сглаз, а в лекарства —
нет, никак, увольте. Приходилось идти на ухищрения.
— Созвездие пенчекряка сейчас в зените — вот домовой и
злится. А чтобы он вас злобой не задел, вот, заварите из этого чай
и пейте две недели, — говорила в таких случаях Агни.
Во-вторых, быть ведьмой — означало быть хорошим детективом.
Среднестатистическая жалоба, которую ей озвучивали, выглядела
примерно так:
— Вышла я вчера из дому, смотрю, небо красное, как кровь, и
воет кто-то под углом. Думаю, ну, не к добру это, взяла на всякий
случай с собой соли, да съела краюшку хлеба, капустки, чесночку,
чуть редки, свеколки, огурчик, помидор с ноготок, кусочек сальца,
две картофелины… ну, самое большее, три, и запила квасом —
силы злые отпугнуть. А на встречу мне демон во плоти! Чёрный, как
смоль, к домам жмётся, в тенях, значит, прячется, да стонет, явно
заклинания шепчет! Я и вспоминаю, прабабка-то у меня от чёрной
осьпы погибла. Осьпу ту кто переносит? Демоны! Вот он за мной и
пришёл!
После этого перед Агни показательно кашляли, стремясь показать
всю степень смертельной опасности. Из всего этого «анамнеза» нужно
было вычленить ключевое: прогулки зимой после заката, обжорство и
то, что трубочиста, деда Нани, опять нужно закодировать от
пьянства. Ну, и погонять диких собак по окрестностям, чтобы люд не
пугали.
