Тая свои проявления, нужно быть стойким; если
будешь действовать, следуя за вождём, сам не
совершая ничего, то дело будет доведено до конца.
Книга перемен
ПРОЛОГ
Под ногой плеснула очередная лужа, оставив грязные брызги на
замше сапожек. Впрочем, после того, как меня окатил тот грузовик,
плакаться о каких-то брызгах было уже глупо. Ну почему если жизнь
не удалась, всё идёт одно к одному, и мелкие неприятности словно
липнут к крупным? За спиной, грохоча, подпрыгивал чемодан, ручка
порой норовила вывернуться из руки, я сердито дёргала её, и тогда
чемодан пытался завалиться на бок. Словно был живой и нарочно мне
досаждал, так что я с трудом удерживалась, чтобы не наподдать ему
ногой. Сверху капало, лужи рябили в свете фонарей. В нынешние
гнилые зимы даже погоды нормальной не дождёшься, морозов там,
снега, чтобы сугробы по колено, как в детстве. Нет, все три месяца
тянется какая-то переосень-недовесна. С дождями, лужами, а если
снег и выпадет, то мокрый, и тотчас тает, открывая зелёные
газоны.
Хотя это, наверное, моё поганое настроение сейчас говорит. Как
бы я тащила этот чёртов чемодан по сугробам? По асфальту всё же,
как ни крути, легче и приятнее.
В кармане заиграл телефон. Некогда любимая мелодия сейчас злила
донельзя. Я подумала, что надо его выключить, но зачем-то вынула и
поднесла к уху.
– Наташа, давай поговорим, – сказал в трубке Гришин голос.
– Не о чем, – отрезала я.
– Наташа, ты ведёшь себя как ребёнок. Возвращайся, мы всё
обсудим.
– Да иди ты к чёрту! Я тебе не жена! – прокричала я в ответ и
резко нажала на отбой. Захотелось вообще выкинуть телефон к
чёртовой матери, но дорогой вещи стало жалко. Надо будет отправить
Гришку в чёрный список. Потом, когда удастся присесть или хотя бы
где-нибудь встать спокойно. На ходу, да одной рукой это делать
неудобно.
История у меня вышла – и смех, и грех. С одной стороны,
банальная донельзя, с другой – с налётом экзотики, с привкусом
романтики даже.
С Гришей я познакомилась два года назад, на реконструкторском
турнире. Нельзя сказать, чтобы я увлекалась реконструкторством или
историей, но стало любопытно, я пришла поглазеть и не пожалела:
зрелище было яркое и интересное. Вокруг арены были ещё несколько
площадок, я побродила между ними, и на стоянке викингов
разговорилась со здоровенным парнем, выряженным в
древнескандинавский прикид. Попросила разрешения подержать в руках
тяжёлый меч, выслушала небольшую лекцию о символике висевших у него
на поясе украшений, попробовала выпеченную по аутентичному рецепту
безвкусную лепёшку с дыркой посредине. В конце парень попросил у
меня телефон.
Мы начали встречаться, и сначала всё было как в сказке. Спустя
полгода я переехала к нему в двухкомнатную квартиру, приобретённую
его состоятельными родителями. Бездельником-мажором Григорий,
впрочем, не был, помимо реконструкторского хобби у него была и
неплохо оплачиваемая работа. И с его, и с моими родителями
отношения сложились сразу, с его друзьями я ладила, с моими у него
сблизиться не получилось, но нашему общению он никак не мешал. У
нас оказалось множество общих вкусов и пристрастий, пару раз я
ездила с ним на всякие исторические мероприятия, было весело и
увлекательно. Одним словом – идиллия.
А потом случилось неизбежное. Я захотела замуж.
«Ну зачем тебе это? – пожимал плечами Григорий. – Мы и так живём
вместе, как муж и жена. Я люблю тебя, ты любишь меня. Что изменит
штамп в паспорте?»
Но мне хотелось стабильности. Хотелось гарантий. Хотелось, в
конце концов, чтобы мои будущие дети росли с отцом. Пусть двадцать
пять – ещё не тот возраст, когда часики начинают тикать, и прямо
сейчас я беременеть не собиралась. Но ведь надо смотреть в
перспективу! Однако уговоры не действовали, и во мне уже начинали
шевелиться сомнения – а так ли уж сильно Гриша меня любит, если
столь упорно отказывается расстаться с холостяцкой свободой, пусть
даже и говорит вслух, что для него гражданское состояние чистая
формальность. Если формальность, то почему бы чисто формально не
поменять одно состояние на другое?
